Все эти мысли проносились у нее в голове с бешеной скоростью. Она в одночасье осталась без лучшей подруги, без денег, без дома, без надежды на любовь, да еще и с долгами. Какая ирония: единственный человек, которому она могла бы рассказать, лежал сейчас в ванной! Интересно, что бы сказала Катрин? «Она бы велела не хмурить лоб, потому что это ведет к ботоксу, и верить в лучшее, потому что жизнь очень изобильна, – подумала Ирэн. – Ну уж нет! К черту эти советы! Они, может, и работают, если ты родился с серебряной ложкой во рту, но это не мой случай. Надо сказать жандармам про деньги. Я добропорядочный член общества, ничего плохого не сделала, и если честно все рассказать, то они помогут мне. Главный вопрос – она забрала деньги из банка или еще нет? Если они еще в банке – то для меня все пропало. А если она их забрала, то где они?»
К счастью, квартира Катрин была маленькая, и Ирэн слышала каждое слово. Пока никто из жандармов ни слова не сказал о том, что нашел деньги. Но они еще не закончили осмотр. «В первую очередь нужно поискать в мишке», – подумала Ирэн. У Катрин был игрушечный медведь с секретной молнией на животе под кофтой. Когда-то давно в университете она прятала там сигареты и деньги.
– Мадам Дюпри… Мадемуазель, – сам себя поправил Николя, – вы можете сдать отпечатки и отправляться домой. Завтра мы вызовем вас в участок.
– Я хотела еще кое-что сказать. Дело в том, что я одолжила ей деньги. Они наверняка где-то здесь, поэтому я бы очень хотела забрать их. Я должна вносить основную сумму по договору за дом, поэтому…
– Сколько денег и когда именно вы ей одолжили?
Ирэн ответила на вопросы, но что-то во взгляде капитана ей не понравилось.
– Вы мне не верите?
– Верю ли я, что одна подруга может другой одолжить огромную сумму денег, а потом оглушенная, с кровоподтеками, стоять над ее трупом в ванне?
– Ну знаете, я могла вам и не говорить. Просто подумала, что если деньги в квартире и я сразу скажу вам, что они мои…
– То мы сразу вернем их вам? – закончил за нее капитан Николя Фонтен.
Ирэн внезапно ощутила всю глупость своего положения. Не надо было им говорить. Большой долг тянет на крепкий мотив, и кажется, этот напыщенный придурок ее уже подозревает.
– Ну что ж, если мы найдем деньги, то уведомим вас. А пока вы можете расписаться здесь и быть свободны до завтра. Прошу вас не покидать город и явиться завтра в участок для дачи более детальных показаний.
«Ни за что я отсюда не уйду, пока не увижу, что вы здесь найдете!» – подумала Ирэн, и сказала:
– Да, хорошо.
И вдруг сползла по стулу на пол, закатив глаза.
– Мадемуазель, вам плохо? Мадемуазель!
Следующий час Ирэн убедительно изображала обессилевшую, истощенную женщину. Играть особенно не приходилось, поскольку она действительно очень устала, а оглушение после удара все еще давало