Я как раз застегивал рубашку, которую решил немного подгладить, когда продребезжал дверной звонок.
– Открыто! – крикнул я.
Жаль, конечно, что сейчас службы доставки цветов нет. Даже свечек не нашлось, чтобы устроить романтическую атмосферу. Но надо предусматривать такие вещи на будущее. Нет, это точно студент пробивается, я бы про такую фигню не думал. Еще лепестки роз в ванную предложил бы, засранец. Лучше бы с более ценными сведениями вылез, а не с этой ерундой.
В прихожей щелкнул выключатель, и… кто-то продолжил начатый диалог, причем голос был мелкий и писклявый, вовсе не похожий на Лизаветино контральто, глубокое и сексуальное.
– …а я сказала, пятнадцать минут – и все. Уроки еще делать надо…
Что это? Кто-то промахнулся дверью? Я снова сошел с ума? Здесь водится полтергейст?
– Эй, Панов, ты где? – это уже Лиза. – Андрюша!
Кто с ней? Сейчас и узнаю. Я вышел в прихожую и узрел мою красавицу, перед которой недовольно корчила рожицы ее немного нескладная копия. Лет в двенадцать все достоинства старшей сестры (а других гипотез у меня не было) выглядели сущим издевательством: длинные ноги казались излишне тонкими и мосластыми, высокий рост придавал угловатости. И даже большие глаза в компании с пухлыми губами смотрелись несколько карикатурно. Годика через два парни будут валиться к ее ногам штабелями, а пока она, наверное, смотрит в зеркало исключительно с чувством глубокого разочарования.
– Привет, – сказал я, улыбаясь как можно шире.
Похоже, тут пролетела птица обломинго. Хорошо, что свечек все же не нашлось.
– Ты же помнишь Инну, сестру мою? – чуть подтолкнула вперед девочку Елизавета. При этом всячески пыталась с помощью мимики показать, что она тут ни при чем и разочарована не меньше моего. – Вот, забрала по дороге с секции. Она у нас художественной гимнастикой занимается.
– Нечего было забирать, сама бы добралась, – проворчала сестрица.
– Чай пить будете? – жизнерадостно предложил я. А что еще оставалось делать? – Пойдемте на кухню, я сейчас чайник поставлю.
Глава 5
Лиха беда, как говорится, начало. Ничего еще не потеряно. Не получилось сегодня – получится завтра. Хотя и завтра тоже не выйдет ничего. Ибо я на работу. На ту самую скорую. Продолжим нарабатывать стаж. Тридцать седьмой год. Это я про время катания по городу в прошлой жизни, не про сталинские репрессии.
С утра сходил в институт, отсидел четыре пары. Потрындели с Давидом, он хоть показал мне, кто и что в моей группе. Одно счастье: я с ними со всеми общался только по учебе. Тем более что группа практически новая, так как после четвертого курса всех перемешали. Удалось даже не заснуть на лекции по гигиене. Тоска смертная, конечно, но перетерплю.
Ну