– Но…
– Тсс, не перебивай! Смотри, – Павел опять показал цилиндр, – это называется «мимидос». В каждой такой, как ты назвал, бирюльке, хранятся качества личности. И их можно… Ну, ты понял. В этой сейчас – бесстрашие и чувство равновесия. Ты не представляешь, какой я брейк с ним отжигаю на танцульках. – Хромой довольно хрюкнул.
– Скажи-ка, Павлик, – Бова пристально оглядел публику в зале, – меня теперь часто будут спрашивать, о чём мы тут с тобой секретничали?
– Никто не будет, не бойся! – Хромой сдвинул грязную посуду, освобождая место для горячих блюд. – Никто ж не поверил! Я сдуру бросился было доказывать, но вовремя сдал назад. Пока меня клеймили «мракобесом» и «чернокнижником» и выволакивали на учёных советах за лженауку, я наделал себе оборудования за госсчёт и слинял на вольные хлеба. Тут же, видишь, какая штука, душонка – она слоёная, как пирог, сечёшь? Слоистая энергия. Понял? – Павел недоверчиво прищурился. – Короче! Как эти слои скручены и вокруг чего намотаны, я пока точно не знаю. Но я научился их выкачивать. Для этого нужен альматакс. Один слой за раз выкачивается. На какой настроишь. Но я работаю над универсальным альматаксом, работаю, – заверил Хромой, положив для убедительности ладонь Бове на плечо.
– Нет, я верю, верю, – успокоил Краковский Павла. – Прости, а эти цацки ты чьими душами заряжал?
Хромой понял, что поторопился с подробностями, но пошёл ва-банк.
– Даже в твоём рапсе есть тёмная сторона, а уж в душе и подавно. Секреты секретами, но надо частным образом пробиваться. Наша с тобой сила будет в их неверии, – Хромой ткнул не глядя пальцем назад и попал в поднос официанта, подошедшего с запотевшим графином водки, двумя стопками и солёными огурчиками. – Простите! – Павел виновато посмотрел на официанта и вернулся к Бове: – Ты ж сам видишь, я без мимидосов тютя тютей, даром, что большой и здоровый. Мне бы такого, вроде тебя – с яйцами и деньгами.
Хромой плеснул из графина в обе стопки и опрокинул свою в рот, занюхав кулаком. Бова задумчиво отхлебнул и похрустел огурцом.
– Но армия – это госзаказ, – разглядывая графин, пропел Краковский, – а госзаказ – это мечта. Но мечтами бессмысленно делиться, мечты надо насаждать. А чтобы насаждать, надо стать сильным.
– М… – Хромой согласно кивнул.
– Солдаты солдатами, но так можно же идеального человека создать. – Глаза Бовы говорили, что идея им окончательно овладела.
– Проблема есть… – Хромой надкусил огурчик. – Откаченные альматаксами слои сами не восстанавливаются. Хотя я, конечно, ещё не всё понял. А то, что приходит из мимидосов, долго не держится. То есть одними мимидосами восстановить душу нельзя. Я же у себя сам откачал настойчивость, прежде чем идти к директору института с доказательствами. Думал, перезальюсь, и у меня будет вдвое. А оно, видишь, как обернулось. Но! Может,