Мария с трудом подняла руку, положила её на взлохмаченные каштановые волосы сына. Он не заметил. Какая-то мысль занимала и его. Большую часть времени он думал о своём, неведомом взрослым. Но сейчас женщине показалось это странным. Он уже отвёл от неё взгляд и теперь всматривался в чернеющую между занавесками щель. «Он тоже чувствует? – подумалось матери. – Не может быть».
– Вот была бы у тебя сестрёнка, – заговорила она мягко, слабой рукой перебирая его волосы. – Мне было бы не так страшно. Вы бы заботились…
Резкий глухой стук в окно оборвал её слова. Она замерла в ужасе, судорожно сжав плечо сына. Она жадно вслушивалась, боясь пошевелиться. С этой стороны нет подхода к дому. С этой стороны никто не может…
– Всё как тогда, – пробормотала она, и тут же прикрыла рот ладонью, испугавшись ещё сильнее от мысли, что могла себя раскрыть.
Она с трудом привстала, упёрлась локтем в постель, притянула к себе всхлипывающего сына.
– Тише, малыш, тише, – шептала, дрожа всем телом.
– Чего тут?
Мощная фигура, возникшая над ней, едва держалась на ногах.
– Кто-то постучал.
– Дурь, – поморщился Стас, – там всё снегом завалено, не пролезть
– Пойди глянь, – тихо, но твёрдо настаивала Мария.
– Ну, вот ещё! В такую… – он осёкся, поймав на себе серьёзный взгляд жены. – Ладно.
Шатаясь и поругиваясь вполголоса, направился к выходу.
– Женщина, что с неё возьмёшь! – послышалось уже из сеней.
Поток свежего морозного воздуха хлынул в дом. Мария вдохнула полной грудью, боль показалась сильней. Стёпушка плакал уже навзрыд, и мать продолжала висеть на одном локте, осторожно укачивая его.
– Вот народец! – крикнул Стас, входя в дом. – Машка! Глянь, какой подарочек подкинули!
Он зашёл в комнату, держа в руках свёрток из старых тряпок. Мария выпустила из рук сына, потянулась к мужу. Тот, не раздумывая, сунул ей находку. Сердце её замерло. Сморщенное младенческое личико казалось безжизненным. «Ни кровиночки!» – испугалась женщина. Она приблизилась щекой к крошечному носику. Затаилась, пытаясь уловить тонкую струйку дыхания. «Пожалуйста!» – ныло в груди.
– Чхи! – капли влаги брызнули ей на кожу.
– Слава Богу! – выдохнула Мария. – Живая.
– Да видно, больная, – бубнил Стас. – Надо её в сельсовет. Там уж пусть сами определяют.
Мария вскинула глаза на мужа. Непонимание первых секунд быстро сменилось гневом.
– Чего? – попытался защититься мужчина, уже зная, что проиграл.
Она