Ко мне тоже подошли. Я спокойно позволила снять с пальцев своё колечко, которое осталось от мамы. Серьги её же. А вот в карманах, кроме протеиновых батончиков, больше ничего и не было. Алиска удивилась такому их количеству, я заметила, как приподнялись её брови, а она всё тащила и тащила сладости, ссыпая их в подставленную корзину.
А украшения мамы я верну. Чего бы мне это ни стоило.
– Стой! – выкрикнула я, заметив, как гном откланялся и навострился удалиться, – у меня есть вопросы!
Получив разрешение от Ароко, гном повернулся ко мне, скорчил нетерпеливую рожу и кивнул.
– Скажи, Гном, каковы наши обязанности в этом месте? Как нас будут кормить, в каких условиях содержать? И можно ли будет выкупиться?
– Я ни гном! – обиженно фыркнул мужичок, – я гнарк! Мини завут Оло. Мыть полы, трава новая стели на пол, стены чистить, камины, жрать готовить бушь. Скотский двор гавна убирать. Еда за работу давать будут. Как сделаешь усё, что приказано, так дадут пожрать. Не сделаишь, голодныя бушь. Панятно? Если такой работа не панравица теби есть выбар: хозяйский кравать женщина спать! Тада им работа простая будит, толька за комнатай следить, да воина ублашать. Мужика такой выбар нет!
Опа-на. А вот это интересно.
– То есть насиловать женщин никто не будет?
– Никаво насильничить низя! Наша вера такого не позволять! По добрый воля усё! – и до того гаденько улыбнулся, что я сразу поняла – нас загонят в такие условия, что женщины сами прыгнут им в постель. Гады.
– А дети?
– Дити тожа работать будут, как и вы вся.
Тут встал Ароко-нос-картошкой, рыкнув что-то гному, неспешно стал подниматься по лестнице. Прихватив три кулёчка с нашим золотом. Я поставила галочку, запоминая важные детали.
Не знаю, что на моём лице прочитала Алиска, стоявшая рядом со мной, но девушка сделала опасливый шажок в сторону, и только тогда махнула нам рукой. После чего повернулась к нам спиной и поспешила вглубь залы.
На последний вопрос я так и не получила ответа.
Мужчины уже удалялись в противоположную сторону.
Детей повели с нами.
За дверью оказался широкий коридор, расходившийся в две стороны с небольшим количеством тускло светящихся лампочек.
Женщины пошли налево, детей повели направо. Перед расставанием матери обняли своих кровиночек, кто-то откровенно ревел. Но делать нечего, грозно скалящиеся стражники орки не оставляли сомнений: если прощание затянется – мало никому не покажется.
Коридор закончился быстро. На нас была верхняя одежда и было тепло. Но вскорости мне предстояло на собственной шкуре убедиться, насколько в замке холодно.
Мы вышли