Реалити «Фаворитка». Анастасия Деева

пришла сюда, готовая заплатить любую цену за помощь? Ты была готова была отдаться мне? – спросил Челгаан с издёвкой. – Не сверкай глазами, моя красавица. Я уже видел тебя в спальне Эдгаара. Не забыла мои визиты? Но если память короткая, вспомни, как стояла вчера в моём кабинете с юбкой, задранной на плечи.

      Хейлиин оскорбленно молчала. Заметив легкую презрительную гримасу на её лице, Челгаан внезапно обозлился:

      – Между прочим, всё что я делаю, в твоих интересах. Согласись, царь, увидев тебя в этом, сойдет с ума от страсти.

      Сиадара едва заметно пожала плечом. Покажись она в этой тунике, не только Эдгаар, вообще любой мужчина воспылает страстью. Внезапно стало грустно. Хотела ли она сводить с ума царя, который постоянно ей изменял, а сейчас и вовсе женится? Нужно ли ей играть в эту бесконечную игру притворства? В любом случае дело со свадьбой Эдгаара и Мариин то событие, которое ждёт весь Далеен. Род невесты не самый древний, но такие свадьбы без серьезных причин не отменяют.

      Так для кого ей быть такой красивой и соблазнительной? Для будущего мужа? После случая, как Дуэздее в сильном подпитии напал на неё в темном коридоре дворца, она не могла думать о нём без содрогания. Он был ей противен, и она не могла найти в себе силы, чтобы начать его хотя бы немного уважать как человека, женой которому предстоит стать. После того, как Челгаан показал ей столб с истерзанным телом девушки, Хейлиин совсем отчаялась. Нет, для нового супруга она в такое никогда не оденется.

      Челгаан видел отражение эмоций на её красиво лице. Это замешательство льстило ему. Он – единственный её спаситель, и знал это.

      – Погоди, я тебе ещё покажу твою одежду для участия в Далеенских Бегах!

      Отражение в зеркале снова сменилось. Теперь Хейлиин отражалась в зеркале в красивом вышитом лифе, короткой юбочке-шортах и широким кожаным поясом с креплениями для поводка латаса. Челгаан торжествовал. Хейлиин была так сексуальна, что он был уверен: мужчины всего города будут ночью мять подушки, представляя её тело в своих самых пошлых грезах.