– Старый Жаб?! – удивленно взглянул на него Крыс и от души рассмеялся. – Жаб и носа сюда не сунет. Заплати ему хоть целую паршивую золотую гинею, он не посмеет этого сделать.
Смех товарища ободрил Крота. Так же успокоительно подействовали блестящие пистолеты и палка. Крот перестал трястись, сделался немного смелее и больше походил на себя прежнего.
– Ну, а теперь, – проговорил Крыс, – теперь мы должны отсюда вылезти и пойти домой, пока еще хоть что-то видно. Никогда не следует оставаться в лесу на ночь, запомните. И, прежде всего, потому что здесь холодно.
– Дорогой Крысик, – едва промолвил Крот. – Я страшно сожалею, но я смертельно устал, и с этим ничего не поделаешь. Вы должны мне позволить, хоть немножечко отдохнуть… чтобы ко мне вернулись силы… чтобы я смог добраться до дома.
– Ладно, – покладисто кивнул Крыс. – Отдыхайте. Все равно скоро окончательно стемнеет, и нам нужно ждать, пока выйдет луна.
Крот зарылся в сухие листья, вытянулся и вскоре забылся беспокойным сном. В это время Крыс укутался потеплее и, сжимая пистолет в лапе, стал терпеливо ждать. Когда, наконец, отдохнувший Крот пробудился, Крыс сказал:
– Ну, пора. Я только выгляну и проверю, все ли в порядке.
Он пробрался к выходу, высунул голову наружу, и Крот услышал, как тот проговорил себе под нос:
– Вес-с-селенькие дела!
– Что там происходит, Крысик?
– Снег тут происходит, – кратко отвечал Крыс. – Вернее не происходит, а уже произошел.
Крот, согнувшись, посмотрел из-под плеча друга. Лес, который прежде так его напугал, предстал теперь перед ним совершенно в другом виде. Норы, дупла, и впадины – все неизвестно куда пропало. А внезапно появившийся волшебный ковер выглядел так славно и так нежно, что его неловко было бы топтать ногами. Летающая в воздухе искрящаяся пудра ласкала щеки, а черные стволы, дивно выделявшиеся на фоне этой ослепительной белизны, казались снизу подсвеченными.
– Ну, что ж, делать нечего, – после минутного раздумья сказал Крыс. – Надо отправляться и использовать все шансы. Хуже всего, что я не могу сказать точно, где мы находимся. Этот снег сделал все неузнаваемым.
Все и вправду было именно так. Крот никак не мог поверить, что это все тот же лес. Однако, уже не мешкая, они вылезли из дупла и храбро взяли то направление, которое показалось им наиболее подходящим. Они блуждали по лесу и с непобедимой веселостью старались уверить себя в том, что узнают старого знакомого в каждом молча приветствовавшем их дереве, в каждой прогалинке или ямке. Но упорно белое однообразное пространство все-таки отказывалось им подчиняться.
Час или два спустя (они совсем потеряли счет времени) удрученные, усталые и растерянные они уселись на сваленное дерево, чтобы попытаться хоть немножко восстановить силы и решить, что предпринимать дальше. Тела их ныли от усталости, неприятно болели синяки – они не раз падали в занесенные снегом ямы и