Олег дышал тяжело, пока животное умирало. Когда скрип когтей и хрипы прекратились, он вынул кривой нож и, освободив тушку из удавки, встал на одно колено. Дальше все происходило как во сне. Мир был мутным от наполнивших глаза слез. Олег ощущал себя по-настоящему гадко каждый раз, когда доведенные до автоматизма движения отделяли шкуру мертвого животного. Мясо шло в один пакет, шкура – в другой. Затем подземельщик поднимался и покидал место убийства, а у входа в нору оставались внутренности. Пенящиеся и скользкие, словно памятник человеческому милосердию.
Парень всхлипнул. Утер рукавом разводы из-под слез на грязных щеках и направился к выходу.
Второй раз идти по воде оказалось гаже, чем в первый, а вот надеть долгожданные берцы величайшим блаженством.
Первым из люка показался рюкзак, затем свет фонаря, руки, туловище – и вот Олег снова стоял на сухой земле. Он собрался было идти обратно к шлюзу, но обернулся через плечо на темный коридор, черноту которого не пробивал даже фонарь. Вместо широкого луча света вдаль уходила узкая белая полоска.
«Еще одна подземная загадка»,– сказал бы наставник.
Были в самых глубоких недрах места, куда не мог проникнуть свет. Лучи словно буксовали в слишком густой темноте, и мощности фонаря хватало на каких-нибудь семь-восемь шагов. Названия феномену никто не придумывал. Было в этом мистическое суеверие: если неизвестному дать имя, оно тут же оживало и становилось куда опаснее.
Олег поднял камень и метнул его параллельно земле, как пускали лягушек по воде его далекие предки. Булыжник со свистом ворвался в темноту. Показалось, будто тот растворился в воздухе подобно свету, вянущему в густой массе, но затем раздался приглушенный треск. Камень рухнул на пол и, прокатившись, замер далеко впереди. Несколько секунд Олег прислушивался и пошел следом.
Темнота, непробиваемая лучем фонаря на нижних ярусах время от времени встречалась. Парень натыкался на нее трижды. В первый раз – с наставником. Они даже устроили привал, не решаясь сходу отправиться на ее исследование. Стояли и метали камни минут пятнадцать, прислушивались к звукам, но ничего сверхъестественного не заметили и, коротко посовещавшись, вошли сквозь.
Выбрались оттуда живыми и невредимыми. Полностью темноту свет не рассеивал, но других странностей не было. Правда, помечать эти места на карте жирным маркером и предварительно метать камни стало традицией.
Главное – ни о чем не думать и не концентрироваться на страхе. Если бояться – далеко не уйдешь. Сядешь и будешь дрожать в углу. Так бывало часто в первые годы существования профессии