Гора трупов треснула и разбрызгалась в разные стороны. Острые как меч кости копателя разорвали плоть своих братьев и раскидали ошметки по стенам тоннеля. Шаг. Второй. Я не успел вскинуть оружие. Никто не успел.
Из горы трупов, словно пушечное ядро вылетел черный урод. Не от крови черный. Сам по себе. Высохший, поджаренный где то, он был сделан из одних только костей, обтянутых обугленной кожей, а вместо рук и ног у него были белесые кости, аккуратно заточенные об камни и скалы.
Демон как через масло прошел сквозь загромождение тел и встал на четвереньки. Рывок и двое ветеранов, что стояли ближе всего к горе рассыпались. Они еще пытались дышать, когда нижняя часть их легких напрямую могла забирать кислород из пыльного воздуха тоннеля.
Я ничего не понял. Понял, что Игорь спиной толкнул меня и мы оба упали на землю, измазавшись в крови демонов, что как назло начала затекать в штаны. Еще теплая, липкая.
Костолапый демон с маленькой лысой башкой вонзил свою острую как спица руку в грудь следующего дежурного, пригвоздив его к стене. И застрял. Мужик с испуганным и полным непонимания видом пытался вынуть из себя кость, но лишь срезал свои пыльцы, пытаясь достать из себя костяное лезвие. Винтовка свободно повисла на теле. Умер.
Быстро они умерли. Даже взвизгнуть не успели. Не знал, что так бывает. Не видел таких. Впервые такой. Ах да! Я бы сдох, если бы встретил такого. Не даром про них молвы нет. Подохли все. Ну и я, наверное, сдохну. Щас… встану, отряхнусь, ну и помирать пора.
Я валяюсь и думаю, как покрасивее лечь, чтобы преставиться. Ну чтоб трупу удобнее было моему. Мне ведь так очень долго лежать. Там, за гранью смерти, целая вечность. Не хочу, чтобы неудобно было. Раз уж помирать.
Затворы щелкают. Стрекочут как рой саранчи. Кричат что-то. О! Поволокли. Чувствую, как взяли за нашитую ленту на спине. Точно. Несут. Демон лапу вынул уже, а по нему все колошматят и колошматят. Че толку то? Он же вон тощий какой. Хрен попадешь. Труп скользнул по стене и на полу растекся. Ну точно мертв. Может и не вставать? Все равно потом падать.
Черный рванул к нам, а я ноги поджал и оттолкнулся. Машинально как-то. Встать хотел, а лишь кубарем с горы покатился. Выправился, распластался, а урод рядом упал. Глазницы пустые, уже черной кожей заросли. Дышит вонюче и на меня смотрит.
Ну привет.
Я чувствую, как ухмыльнулся. Посмотрел в лицо смерти. В безглазое лицо, с носом, что со лба начинается, такой бугорок с двумя дырочками. Тоже черный. Мой мозг уже начал умирать, мне так хорошо стало, так комфортно и уютно. Не зря говорят, что перед смертью испытываешь блаженство. Во мне столько адреналина и эндорфина, что я и за всю жизнь столько не получал. Вот бы собрать это все в пробирку и поделиться с Ванькой. С Лизой. Игорю тоже дать, а то напряженный какой-то. Стоит и орет. Че орет?
А ведь орет. Фонарем мне в лицо светит. Весь кайф испортил. Тормошит меня, а я так удобно лег. Вот только же пристроился, блядь!
– Сема! – старик одной рукой поднял меня и усадил на корточки, прижав к стене. –