Я гляжу на чернеющий тоннель справа вверху и думаю о том, как же трудно в него будет залезть. Вскидываю винтовку и не целясь колошмачу по уродливой рогатой башке, что вынырнула из темноты. Демон падает, выпуская едкую черную кровь во все стороны. В атриуме полумрак, лишь фонарики судорожно мельтешат по черным дырам, что провалами уходят под привычный горизонт, или как наш, вскарабкиваются вверх.
Зайти внутрь. Протянуть кабель. Повесить несколько зарядов. Уйти. Подорвать. Что сложного?
Ничего.
– Ну вот и вперед! – рявкнул командир, и наша группа устремилась к верхнему тоннелю.
Двое из авангарда приставили длинную лестницу, и Игорь, один из первых, залетел по ней вверх. Всюду рыхлая земля, мелкие осколки скал, а своды атриума вот-вот рухнут. Но этого нельзя допустить. Надо оставить один тоннель. Контролировать все, как и раньше. Не подпускать их к дому. Не подпускать!
Мы протиснулись в тоннель, оставляя монтажников позади. Наше звено следовало за авангардом, но должно было замедлиться, как только пройдем двести метров. Дальше – прикрывать монтажников.
– Эй, помнишь меня, – борясь с одышкой кто-то крикнул мне в ухо. – Это я, пианист!
Я обернулся, и заметил, что, следом за Ванькой, кабель тащит именно он. Вчера он дежурный, сегодня – монтажник взрывчатки. А по жизни – пианист.
Тонкий черный кабель начал тяжелеть под собственным весом, и стало очевидно, что ребятам приходится прилагать усилия, чтобы волочить его в крутых поворотах этого странного тоннеля. Едва ли в сантим толщиной, кабель норовил выскользнуть из рук. Еще сотня метров, и ребята начали стирать ладони, волоча его. Кабель предательски цеплялся, и постоянно застревал. Рывок – снова ползет.
Жилы кабеля были очень тонкие и хрупкие. По этому их запаковывали в изоляцию, а вместе с ними и стальной трос, который армировал кабель по всей его длине. Именно благодаря этому тросу никто не возвращается, делая пару шагов назад, чтобы найти место, где кабель зацепился. Просто дергают и бегут дальше. Так быстрее.
Еще двести метров и даже я начинаю тянуть кабель. А он, сука, не поддается. Застревает так, что приходится раскачивать на раз-два-три. Качаем и тянем дальше. С тоннелем не повезло. Остальные, наверное, уже закончили. Наш кривой. Вот, блядь, кривой. Бежим и тянем этот кабель. Тринадцать человек. И у всех руки в крови. Скользят по кабелю. Кто-то тряпочку обмотал – держит, а мне и обмотать нечего, благо хоть куртку дали.
Впереди не прекращаются крики. Ребята сменяют друг друга, прогрызая путь наверх через толпы демонов. Мертвые туши кубарем катятся по тоннелю сбивая с ног зазевавшихся монтажников. Многие падают и тут же поднимаются. Винтовки на предохранителях хранят молчание.
Если