Волчий сон. Николай Евгеньевич Близнец

драники, сало сегодня даже не выставлялось: рыбные консервы, зеленый лук, целые помидоры, вареная и жареная картошка, селедка – это и есть нехитрый зэковский стол «на поляне» в день рождения. Трехлитровая банка отменной браги «ушла» еще с утра до обеда. Хотя есть подозрение, что вчерашний шмон контролерами в бригаде именно был направлен на поиски этой самой банки – кто-то стуканул, а может, сами на всякий случай прошустрили. Сам Николай не бражничал, но как у настоящего мужика «задел» у него был припасен для этого важного случая. Брага готовилась без дрожжей, на заплесневелом хлебе, но после всех манипуляций и в конце с добавлением разогретого меда и нескольких фильтрований перед непосредственным употреблением, получался довольно солидный напиток…

      На плацу заработал рупор: «Доброе утро, граждане осужденные! В колонии объявляется подъем». Теперь этот матюгальник будет верещать целый день, до отбоя. Вывод на работу отрядов, бригад, вызов зэков, помывка в бане, прием пищи и т. д. – все команды передаются и дублируются через громкоговоритель на вышке. Целый день играет какая-нибудь радиоволна, так что днем щебетом птиц насладиться не получается. Зато зимой, если бы не это радио, можно было завыть волком.

* * *

      Отбушевала, отгудела, отвьюжила февральская пурга, наметав пушистые сугробы по полям и опушкам леса, облепив и укутав мохнатые ели белоснежными шубами, наломав буреломов в непроходимых чащах, казалось, безжизненного леса. Отвисшие мохнатые лапы елей, укрытые снегом как наброшенной шубой, превратили деревья в белые и толстые столбы-колонны, и любой звук почти не проникает через эту снежную завесу. Тишина в лесу. Замерли на время и звери – пугает их белоснежное покрывало, на котором отчетливо проступают их следы.

      Но лишь только опустились сумерки на заснеженный лес, со своих лёжек в снегу поднялись дикие кабаны. Оставляя в рыхлом снегу глубокие борозды, двигаясь за старой опытной самкой – вожаком стада, они пробрались к лесной поляне, на которой устроена подкормочная площадка для диких зверей. Под большим навесом насыпаны бурты разнообразных кормов: зерноотходы, картофель, початки кукурузы, дикие яблоки и желуди. Для оленей и косуль в крытые еловым лапником кормушки-ясли заложено лесное сено и подсоленные осиновые веники, а в поваленной на краю поляны осине – в специально вырубленных в стволе корытцах – выложена крупная каменная соль. Дикие кабаны, повинуясь команде хозяйки стада, остановились в лесу у края поляны и замерли, прислушиваясь и принюхиваясь и ожидая команды-разрешения вожака на выход к подкормке. А на поляне у кормушек с сеном уже кормятся несколько косуль. Им особенно тяжело в эту пору глубоких снегов, поэтому и не уходят они вовсе далеко от подкормки, устроенной людьми…

      Первыми из диких кабанов не выдерживают искушения ароматной, пахучей пищей молодые поросята. Пренебрегая опасностью и угрожающим сопением хозяйки-вожака, они бросаются