– Люди есть в кишлаке? – спросил командир роты.
– Так точно! Мирные жители выходят к трассе только в установленные часы днём, где их проверяют царандоевцы из народной милиции, – продолжил сержант, – а духи выходили вон с той тропинки за скалой, слева от кишлака, – показал он рукой. – Вот мы их там накрыли из миномёта, гранатомёта АГС-17 и пулемёта Калашникова.
– Вооружены духи чем были? И примерно сколько человек? – спросил командир роты.
– Чётко было видно два гранатомёта РПГ-7, несколько пулемётов, а у остальных – автоматы. Всего двенадцать человек. Больше никого замечено не было, – доложил старший выносного поста.
– Группа небольшая, но из засады смогли бы уничтожить не только небольшую колонну автомобилей с бронетехникой, но и нанести урон большой колонне.
– Мы их практически сразу накрыли, как только они вышли на открытое пространство.
– Молодцы! Быстро сработали. Представлю донесение по команде в полк. Продолжайте наблюдение за той тропой и за кишлаком. А сейчас, товарищ сержант, покажите место вашего отдыха и питания, – распорядился старший лейтенант Годына.
В то время, пока командир роты находился на наблюдательном пункте, слушая доклад старшего поста и осматривая местность, его порученец Безгодков искал своего друга, рядового Аксютина. Тот, после ночного дежурства и боя на рассвете с духами, положив под голову руку, крепко спал, даже не разувшись. Рядом лежал его ручной пулемёт Калашникова. Услышав шорох брезента, Аксютин вздрогнул, проснулся, протёр глаза и удивлённо медленно спросил:
– Рыжий?! Ты… откуда здесь? С неба свалился?
– Андрюха, с неба, – улыбаясь, ответил Безгодков, – ведь выше вас только облака!
Глаза Аксютина радостно заблестели, по лицу скользнула улыбка. Друзья обнялись, пожали крепко друг другу руки и уже через несколько минут весело разговаривали, делились впечатлениями. Служба в учебном подразделении, война в Афганистане, тяжёлые испытания – всё это навсегда связало их крепкой, настоящей мужской дружбой. На их загорелых лицах лежал отпечаток пережитых испытаний, полученных впечатлений, бессонных ночей и глубоких раздумий. Аксютин, весёлый и приколистый парень, рассказывал что-то новое, интересное, и они вдвоём дружно смеялись.
– А знаешь… давай улетим отсюда… на крыльях… Представляешь, как хочется быстрее на Родину, домой, в Россию!
– Ну ты и фантазёр, Андрюха! Крыша что ли едет от такой высоты? – ухмыльнулся Безгодков и направился к краю обрыва отвесной скользкой стены, примыкающей к реке. Заглянув вниз, он сразу отшатнулся.
– Андрюха, вот это пропасть! Река кажется маленьким ручейком. В рейдах, вспомни, какие мы высоты только ни брали, но на такой, рядом с облаками, впервые нахожусь. Правда, я потом больше всего оставался на бронегруппе как наводчик-оператор. А вот сейчас, Андрюха, смотрю вниз и дух захватывает, в груди щекочет, пальцы на ногах щемят. Даже голова