Ли Сянлань – яркий символ китайской культуры, фабриковавшейся на территории оккупированной японцами Маньчжурии8. Ли родилась в японской семье в городе Фушунь. Ее детство прошло в Маньчжурии и Пекине9. Родители Ли высоко ценили культурное наследие Китая, и, в дополнение к данному дочери китайскому имени, определили Ли в китайскую школу и помогли избрать карьеру, связанную с китайским языком. В позднем подростковом и раннем взрослом возрасте Ли начала сниматься в фильмах производства акционерной компании «Маньчжурское кинематографическое общество». Зрителям Ли представляли как урожденную китаянку, которая поддерживала действия Японии10. Ли была также успешной певицей. Многие любимые китайцами песни того времени11 стали необычайно популярными именно в ее исполнении. Выход «Бросай курить» был встречен с огромным энтузиазмом не только на оккупированных Японией землях, но и на территориях, находящихся под контролем Гоминьдана и коммунистов, в том числе и на «родине революции» – городе Яньане, который выступал опорной базой для КПК. Истерзанный войной Китай покорила песня, призывающая отказаться от опиума. В равной мере порицание зависимости от алкоголя фиксируется и в литературе на китайском языке. Писатели, работавшие в Маньчжоу-го, в том числе Мэй Нян и Сяо Цзюнь, снискали значительную известность произведениями, которые осуждали потребление интоксикантов в период, когда вся страна подвергалась угрозе от этой напасти в национальном масштабе. Однако после окончания оккупации все те люди, которые создавали во время оккупации Японии популярные, включая критические, произведения, оказались запятнаны предполагаемой «предательской» коллаборацией с империалистами. Так, после поражения Японии во Второй мировой войне в 1945 г. режим Гоминьдана приговорил Ли Сянлань к смертной казни. Она избежала гибели, предоставив генеалогические материалы, подтверждавшие ее японское происхождение. После этого актриса бежала в США, а затем переехала в Японию12. Мэй Нян, Сяо Цзюнь и другие деятели культуры, которые остались в Китае, на протяжении десятилетий подвергались гонениям со стороны маоистов. Та же судьба (вплоть до смертной казни) была уготована людям, работавшим в таких «спорных» сферах, как контроль за наркотиками или реабилитация от наркозависимости. Китай стёр память об этих людях, как и о Маньчжоу-го в целом, однако их тени все еще присутствуют в национальном самосознании.
Заметная роль, которую интоксиканты играли в Маньчжоу-го, заставляет задуматься о японском империализме, историях зависимости и популярной культуре Китая. В книге «Одурманивание Маньчжурии» анализируются сюжеты об алкоголе и опиуме, распространявшиеся самыми популярными СМИ на китайском языке в первой половине XX в. В фокусе внимания оказывались три основные темы:
1. Какое