Это один за другим летят на землю горшки за спиной Камёлё.
Глава шестая
Под скоростной дорогой
Этот человек был странным. Он сидел за столом Лукаса, одетый в свитер Лукаса, и выглядел так, будто ему принадлежит вся квартира Лукаса. Величественно. Самоуверенно. Тем больше Пинки была растеряна.
Может быть, ее в нем так смущали его неестественно светлые волосы, гладко расчесанные и длинные, до пояса. Или же контраст между волосами и смуглым лицом – будто какой-то из этих цветов не был природным. Волосы пахли шампунем Лукаса так сильно, что запах дошел и до нее, хотя она к фомальхиванину не приближалась. «Не пугайся. У меня ночует мой друг», – сказал ей Лукас по телефону; но такого Пинки не ожидала. Она не могла понять, как у Лукаса мог появиться такой… друг. Боже, уже с первого взгляда у них не было совершенно ничего общего! Этот блондин будто относился к другому природному виду. Из всех контрастов самым большим был именно контраст между ними двумя.
Когда представлялись, ожидалось, что Пинки подаст Аш~шаду Лымаиилдану руку, но она не смогла решиться. Оправдавшись пакетами с покупками, она быстро сбежала на кухню разогреть пиццу, которую принесла, но коробки падали у нее из рук, а вино не хотело открываться. Но она еще не знала самого страшного.
Аш~шад Лымаиилдан умеет читать мысли.
Уже на следующее утро, за завтраком, Лукас упомянул это мимоходом, попивая кофе, будто само собой разумеющееся и человека здравомыслящего никак не касающееся. Пинки чуть не захлебнулась чаем. Так он обманщик! Шарлатан! Сумасшедший!
И Лукас, вероятно, тоже спятил, если ради него поехал в такой суматохе бог знает куда.
Пинки должна была с ним поговорить: спросить, правду ли он сказал и что все это значит; но Лукас на нее даже не посмотрел. Он был в своей стихии, поглощенный организацией и планированием.
«Боже, ну могли что-нибудь получше придумать», – крутилось у нее голове, пока она слушала их разговор. Но закрадывались и сомнения: «А вдруг он и правда умеет? Читать мысли? Ведь Лукас, очевидно, в это верит. Они оба верят. Для них это обычный факт».
Стоило Пинки допустить эту мысль, как мозг начал закидывать ее всем, о чем ей совсем не хотелось думать – начиная от пошлых шуток и небольших прегрешений до самого страшного. «Он знает о письме, – вдруг пришло ей в голову. Она бросила на Аш~шада взгляд, полный опасений. – Боже, что делать? Он знает».
Пинки отчаянно пыталась справиться с истерикой. «С другой стороны – какое ему дело? Это вообще его не касается. Ему невыгодно говорить об этом Лукасу.
Но он может начать меня шантажировать.
А разве ему что-то от меня нужно?»
Фомальхиванин ни разу не посмотрел ей прямо в глаза, будто и правда чувствовал страх, – это мог быть изощренный способ еще больше ее встревожить, но точно так же могло свидетельствовать о простом равнодушии. «Я, наверное, его не интересую, – думала Пинки. – Почти точно можно сказать, что ему все равно. Но что Лукас? После всех наших разговоров… после всех моих маневров ему