Встав с кровати, Стас быстро привел себя в порядок, посветил телефоном и включил ночник. Комнату залил мягкий тусклый свет, обнимая худенькую фигурку, сжавшуюся под его взглядом. Он мысленно выругался, ощущая себя последним идиотом, отчаянно не понимал, какого хрена здесь происходит. Почему еще несколько минут назад изнывавшая от его ласк женщина стала окаменевшим истуканом.
Молчание Ирины сильно затянулось, и это напрягало. Что-то менялось внутри него от этой гробовой тишины. К животному сексуальному желанию стремительно примешивалось что-то необычное, пока еще эфемерное и едва ощутимое, но уже выносящее мозг своим существованием. Это ему совсем не нравилось, надо было срочно разруливать ситуацию, чтобы не усугубить.
– Ты, надеюсь, драться не будешь? – попытался пошутить он, чтобы хоть немного разбавить скопившееся напряжение, и достал ключ от наручников.
Ирина вновь промолчала, но Стас отчетливо слышал ее прерывистое дыхание. Щелчок замка – и руки свободны. Он помог ей сесть и осторожно растер запястья, чтобы разогнать кровь. Она даже не попыталась прикрыться… А в глазах, из которых исчезли хмель и желание, царила затягивающая беспросветная пустота.
– Ямпольская, ну хорош уже! Ответь мне что-нибудь, а то еще совесть замучает.
– У тебя есть совесть? – хмыкнула Ирина и посмотрела на него. В ее взгляде отчетливо читался презрительный приговор.
А Стас вдруг понял, что ему до жути хочется увидеть в ее глазах по отношению к себе не только ненависть, и от этого осознания скулы свело болезненной судорогой. До боли в кончиках пальцев захотелось обнять эти безвольно опущенные плечи, но он не решился.
Накрыл ее покрывалом, сжал лицо в ладонях и невесомо коснулся губ. Никакой ответной реакции.
– Ир, я… Мне уйти? – спросил прямо, решив не ходить вокруг да около.
Вместо ответа она плотнее завернулась в покрывало, легла на кровать лицом к стене и свернулась калачиком. Стас скрипнул зубами от злости и направился к выходу.
Ирина услышала, как хлопнула входная дверь, и открыла глаза. Пока он был рядом, не могла позволить себе никаких эмоций, не желая показывать слабость, а сейчас осталась наедине со своими демонами, которые безжалостно грызли изнутри. Вопросы, словно осиный рой, загудели в мозгу, болезненно жаля своей откровенностью. Как это все случилось? Что она наделала? Зачем переспала со Стасом? Горькая ухмылка исказила губы – не переспала, а позволила себя поиметь. Вот так мерзко и гадко, просто попользовал, как обычную шлюху, ведь Стас всегда получает то, что хочет.
Все те эмоции, что она замуровала внутри себя, как в коконе, отчаянно рвались наружу, разрывая грудную клетку. Почему не сопротивлялась?! Почему позволила этому произойти? Ответов на эти вопросы