И снова зашагали, фонариками весело разгоняли подземную темноту. Весело-весело! Весело… хотя следующая комната их снова озадачила. В ней появились уже не три новых хода, а целых пять. Подруги задумались, но опять ненадолго – снова выбрали среднюю дорогу. Но следующая комната открыла им сразу шесть новых ходов. Это было не по правилам, потому что среднюю дорогу из шести выбрать никак не получалось. Но Эли и Лю́си так славно шагали, что и сейчас постояли секунду и пошли в тот ход, что просто казался побольше других. Ничего страшного, что ходов много: если помечать их крестами, тогда не заблудишься! На душе у них снова стало хорошо. Если понятно, что делать и как делать, всё кажется не таким и сложным. Главное – идти, не печалиться, а дорога уж точно куда-нибудь приведёт.
Так подруги шли вперёд, и шли, и шли, и шли. И откуда только взялась смелость? И куда девалась осторожность? Почему дорога казалась им правильной? Дорога в бесконечных проходах, которым счёт давно потерялся. Ну и что, что потерялся? Главное правильно ставить крестики. А потом можно храбро шагать, ничего не бояться. И шагать будет легко… но тут…
– Стой, дар! – Эли и Лю́си разом остановились и одним движением друг друга одёрнули.
Одёрнули, потому что фонарики у них заморгали, и вместо острых лучиков от них какой-то тусклый свет пошёл. Теперь это даже не фонарики были, а круглые окошки, где чуть теплились маленькие лампочки. Девчонки ойкнули и от испуга прислонились к круглой стене.
– Стой, дар, стой.
Эли это каким-то чужим голосом прошептала. Правда, она хотела показать, что ей не очень страшно, но получилось у неё так себе, не очень – голос был негромкий, и слышно было, как он дрожит, явно не от радости. Эли обвела языком сухие губы, помолчала и таким же чужим голосом добавила: «Дар, ты пока выключи пока свой фонарик, да? Он, наверное, скоро сил наберётся и ещё посветит, да?»
Лю́си хотела что-то ответить бесстрашным голосом, но только пискнула, а ответить не смогла. Фонарик выключила и губу закусила. Теперь ей всё не обидным казалось, а таким – страшным. Наконец, она заговорила, тоже не своим голосом.
– Вот, дар. Этот путь мы тоже, да? Проверили, да? Теперь бы выбраться отсюда. Да?
Эли кивнула и выключила свой фонарик. Полная темнота окружила девчонок, а Эли вдруг поняла, что с такими тусклыми фонариками они каждый крестик два часа будут искать. И ещё хорошо, если увидят, что это зелёный крестик, а не красный. Они и так были еле заметные, эти крестики, даже когда фонарики ярко светили. А если они вообще перестанут светить?
Тут Эли ещё раз поняла, насколько всё нехорошо. И Лю́си это поняла. И девчонкам стало так страшно, что они ещё раз прижались к круглой стенке и медленно по ней съехали – на пол, будто ноги их не держали. Подруги сползли по стенке и сидели в полной темноте, долго сидели, долго-долго. Может, ждали, что фонарики сил наберутся или ещё что-то хорошее случится?
Но ничего не