в просторный кабинет, вы мгновенно ощущаете атмосферу власти и авторитета, которая наполняет каждый уголок этого пространства. Стены, обитые панелями из темного дерева, придают помещению строгость и основательность, а массивный стол, покрытый зеленым сукном, и массивные кожаные кресла лишь усиливают это ощущение.

      На одной из стен висит портрет вождя, что символизирует преданность главного редактора идеалам социализма и его веру в светлое будущее страны. На другой стене расположены стеллажи с многочисленными книгами, каждая из которых прошла через руки главного редактора.

      В углу кабинета стоит кожаный диван, на котором посетители могут ожидать своей очереди на прием. Рядом с диваном расположен небольшой столик с пепельницей и старинным телефонным аппаратом.

      Рабочий стол главного редактора заставлен кипами бумаг, папок и рукописей, которые являются результатом напряженной работы и постоянного поиска новых талантов. В центре стола стоит настольная лампа с зеленым абажуром, которая придает комнате особую атмосферу уюта и комфорта.

      Огромное окно, выходящее на главную улицу города, открывает вид на суету и движение, напоминая о том, что работа главного редактора – это не только чтение рукописей и принятие решений, но и активное участие в жизни страны.

      Дабы не компрометировать столь важную личность во главе популярного в те годы толстого литературного журнала, не будем выдавать настоящую фамилию, пусть будет – Главредкин.

      Главредкин был одет в элегантный двубортный костюм, сшитый из высококачественного материала. Пиджак немного притален, с широкими лацканами и двумя рядами пуговиц, выполненных из слоновой кости. Брюки с отглаженными стрелками, черные ботинки с квадратными носами. Белоснежная сорочка с французскими манжетами и запонками из серебра. Шелковый галстук, в тон костюму, с диагональным рисунком и аккуратным узлом. На туго облегающей округлое брюшко жилетке висела золотая цепочка, позволяющая легко извлечь из отделанного тонкой полоской кожи кармана массивные часы с дарственной гравировкой от коллектива товарищей по случаю юбилея.

      Сверкнув толстыми линзами круглых очков и важно нахмурив брови, товарищ Главредкин отложил рукопись "Новой истории будущего" и взглянул на автора. Молодой человек не был похож на очередного непризнанного гения из тех, кто постоянно носится по коридорам редакции. Серьезный и сосредоточенный взгляд, приличный вид. Скромный, но опрятный пиджак темно-синего цвета. Чистые, не заляпанные осенней грязью ботинки и брюки. Аккуратная прическа, а не взлохмаченная безумными идеями шевелюра. Ухоженная борода. Типичный студент-медик или молодой специалист инженерной профессии. Но рукопись принес совершенно фантастического содержания.

      – Да, начало любопытное, – сказал редактор, – но вам придется отредактировать этот текст, чтобы сделать более понятным для простых граждан. Например, когда мы переводили Карела Чапека, то вместо слова робот использовали более понятный термин работарь,