Если это случится, не вздумай оставаться с ним наедине. Он может распускать руки. А я не хочу делить тебя с отцом. Уж если ты моя жена, то моя навеки. Узнаю о ком-то другом, убью и его, и тебя, и даже если это будет мой отец.
Обо мне ходят разные слухи. Ты можешь им верить, можешь не верить. Слухи нехорошие. Многие через эти сплетни пытаются навредить моему отцу.
Ты же держись подальше от сплетен. Никогда ни с кем не обсуждай нашу семейную жизнь. Не рассказывай о моём отношении к тебе. Любое твоё слово может обернуться для нашей семьи большой трагедией.
Ты и так непохожа на других. Лысый ребёнок… Но пока отец сдерживает это всё.
Не думай о том, что если ты кому-то пожалуешься, то станет легче. Не станет. Будет хуже. Потому что тебе начнут давать советы, как вести себя со мной. А я хочу, чтобы ты разглядела мою душу без подсказок.
Я не дам тебя в обиду и отныне буду твоей стеной. Но и ты будь за меня. Что бы ни случилось, мы теперь друг для друга самые близкие люди.
Лиля продолжала лежать. Ныли запястья. Она поначалу не хотела прислушиваться к словам мужа, думала, как поставить его на место и отомстить. Но Богдан говорил так убедительно, что слова записывались в Лилиной памяти, словно она учила стихотворение.
– Ты не обижайся, я бы тебя не убил за пощёчину, наоборот, мне даже понравилось. Я позволю тебе делать так иногда, но не переусердствуй. Мне может надоесть, и тогда я за себя не ручаюсь. За то, что сделал тебе сейчас больно, прости.
Лиля приподняла голову от удивления.
Муж вернулся на кровать. Присел рядом с ней, наклонился и поцеловал в лоб. Потом его руки начали медленно скользить по телу жены. Лиля убрала его руки, привстала и отодвинулась от него.
– Обидно, понимаю, – продолжал Орловский-младший, – но ты же пришла во взрослую жизнь. Ты же теперь жена, хозяйка дома. На тебе будет держаться всё. Так что прислушайся к моим словам. Мне незачем льстить тебе. Ты красивая, ты страстная, ты нежная. Ты моя. И будешь слушаться только меня.
– Не буду, – Лиля сказала это так грубо, что муж даже приподнял от удивления брови.
– О, ты и так можешь?! Смело. Я рассчитывал, что ты после моих слов присмиреешь, поняв всю ответственность, которая на тебя возложена. Что ж, взрослей, пока есть такая возможность, и пока я не полностью погружен в работу. Но этот день неминуемо близится. И если ты сейчас не уяснишь, то нам будет сложно. Запомни, я с тобой только ради своего отца.
Многие слова мужа словно ножом резали сердце Лили. Она-то мечтала о совсем другой жизни. А оказалась в какой-то степени в положении своей матери Настасьи. Только мать какое-то время была в центре внимания, а Лиле связали руки уже сейчас. И как избавить себя от такой невесёлой участи Лиля ещё не знала.
– А теперь, когда я всё сказал, можешь собираться в наше запланированное путешествие. Выезжаем завтра утром.
Богдан развалился