Когда пришло время явить себя Народу, к новоиспеченному Деспоту подошли две юные Принцессы. Облаченные в белоснежные роскошные Королевские платья с широким подолом, зауженной талией, короткими кружевными рукавами, рюшами по краям подола и в цокающих туфельках, девушки казались настоящими красавицами. Наряды им «пошила» Мать, специально для выхода в Свет, чему Фиса и Мурлышка нарадоваться не могли.
– Ах, какие вы прекрасные, милые, пригожие! Вот смотрю на вас и сердце радуется! Так бы и обнял, – сорвался с уст парня поток лестных слов в сторону девушек, тут же покрасневших до кончиков ушек.
– Р-р-р, так ни в чем себе не отказывай! – с жутким смущением выдавила из себя приглушенным голоском Фиса.
– Сестрица права, мяу. Раз хочется – обнимай! – задорно воскликнула малышка, готовая ради Великой Цели пойти на сие «преступление».
– Ну если вы разрешаете! – без всякой задней мысли накинулся на девчат Флавий и принялся тискать их со всей юношеской пылкостью.
Именно подобного «сигнала» только и ожидала третья Заговорщица в этом «спектакле». Резко дернув за веревку, Капитан Тира приоткрыла занавес сия непристойного деяния. Не знал горемыка, что обнимать незамужних девушек при всех считалось Великим оскорблением Чести Семьи.
– Ох, простите, – резко пришел в себя Властелин, даже и ухом не поведя, что своим первым шагом к Примирению успел настроить против себя добрую половину Старших Дев.
«Прошу Вашего Внимания, Уважаемые Капитаны и Главы Семей…»
Со всей возможной вежливостью и учтивостью Флавий принялся зачитывать Речь, которую ему набросала за пару минут Мать. При этом он вечно запинался, голос дрожал. Юноша то и дело путался в словах и интонации, что показалось Народу куда большим оскорблением.
Неумение излагать свои Мысли – являлось страшным преступлением против Совести.
При этом от него ни на шаг не отходили Принцессы.
Видеть их живыми и здоровыми было крайне радостно для всех и каждого фарагоссца. Хотя, и эта секундная Волна Счастья и всеобщего ликования омрачилась, когда представители Военной Элиты приметили, как бедняжки не смели и глаз поднять на свой Народ.
Это означало лишь одно – им было крайне стыдно находиться здесь. Казалось даже, они боялись и рта раскрыть в присутствии Тирана.
Тут же разгоряченные умы в голове принялись строить жуткие догадки, каким страшным мукам подвергал Пленниц этот слащавой наружности бесхвостый Мерзавец.
С каждым произнесенным