– Ты, коптитель! – не выдержал я. – У тебя ученик умер, а ты только о себе думаешь! Нельзя же быть таким…
– Каким? – с легкой ухмылкой спросил сэнсэй.
– Таким распиздяем! – сорвалось с моих губ. – Он же уходит от нас! Он умирает! А ты стоишь и языком мелешь! Давай, сделай что-ни… Ой-ё…
Сэнсэй сделал «что-нибудь». Он подхватил моё оставленное ведро с грязной водой и окатил меня с ног до головы. Волна хлестнула в лицо, заставив меня проглотить остальные колючки под языком.
– Охладись чуток, Тень, а то ты слишком раздухарился. Ладно, пошутил я над тобой и будет. Ничего с твоим подручным не случится. Он выпил зелье, которое погружает в летаргический сон. Неужели ты думаешь, что я буду хранить свитки без особой отметки? Чего ты киваешь, стервец? Слишком уж ты плохо обо мне думаешь. Через три дня очнется и будет бегать как ни в чем не бывало. Но вот по поводу оттащить я не шутил. За это время он обделаться может по уши. Вытащи его в палатку. Пусть там полежит, всё не так вонять будет.
– Вот же ты…
– Распиздяй? Я запомню это название, дорогой ученик, – хмыкнул сэнсэй. – При случае напомню.
– Но я же не знал!
– А тут и знать нечего. Ты должен безоговорочно доверять старшему брату. Якудза только на этом и держится. На доверии, служении оябуну и незыблемости традиций. Ты можешь прочитать кодекс правил, который висит на самом видном месте генерального офиса. Один из пунктов гласит: якудза не должен себя вести непристойно и отступать от принципа уважения старшего младшим. Сейчас ты нарушил этот пункт. И как же ты себя будешь вести дальше?
Я угрюмо взглянул на сэнсэя. Шутит или нет? Вроде бы не похоже – лицо серьезное, сморщенное.
Блин, там девчонку хотят замочить, а он тут решил меня вежливости поучить? И ведь не скажешь ничего в ответ – любое слово может повернуться против тебя.
– Молчишь? А ведь ты должен хотя бы покаяться и извиниться передо мной. Как сказал один из оябунов якудза: «Когда якудза грабит людей, связывается с наркотиками, нападает на жителей, членов их семей и детей – это больше не якудза, это просто мафия». К таким бы я отнес и тех, кто оскорбляет своих учителей. Неужели ты стал мафией, Тень?
– Прости, сэнсэй, – сказал я. – Я был неправ. Я не должен был выпускать эмоции на волю. Я лишь…
– Да понимаю я, – махнул рукой Норобу. – Ты всего лишь увидел мертвого друга и подумал, что можешь его оживить. Знаешь, я бы на твоём месте обложил сэнсэя покрепче…
Вот теперь на лице Норобу показалась улыбка.
– Что-о-о?
– А то – между собой мы можем сраться сколько угодно, но на людях тебе необходимо выказывать мне почет и уважение.
Я сидел в луже воды, с мертвым Киоси на руках, облитый, оплеванный и должен был уважать сэнсэя? Похоже, что вся гамма эмоций отразилась на моём лице, так как Норобу поднял руки и произнес:
– Всё, хватит рассиживаться.