– Потому что мужчины не способны видеть дальше собственного носа, – проворчал Микенор. – Ваша слепая вера в богов просто убивает. Никто в островных королевствах уже давно не верит в Даар и их Небесные Храмы. Это всё легенды и сказки. Золотой дракон два с лихом тысячелетия сидел где-то в пещерах под островом без пищи и не издох, а вы опасаетесь, что его убьют люди. Разве боги не бессмертны?
– Воплощённые смертны, – пояснила Гленда. – И если Краонгра умрёт, вместе с ней из этого мира исчезнет и её магия. Вся. Потоп возобновится, острова уйдут под воду, и Сальсирия станет просто большим океаном. Для морских обитателей это ничем не грозит, а люди сгинут. Не хочешь верить, что это возможно – не верь. Тебя никто не заставляет.
С гордым видом Гленда скрылась в пещере, а Микен хмуро посмотрел на Хьюдрика и поинтересовался:
– Ты-то чего молчишь? Она нам голову дурит легендами, чтобы мы ничего не предпринимали и в дела ведьм не вмешивались, а ты уши развесил.
– Во-первых, если бы они хотели, чтобы мы не вмешивались, нас бы просто сегодня утром никто не стал будить, – парировал Хью. – А во-вторых, мой народ всё ещё верит в богов Даар. Без фанатизма и жертвоприношений, как раньше, но Храмы и жрецы у нас есть.
– Серьёзно? – скептически скривился Микенор. – Это же бред.
– Подумай сто раз, прежде чем называть чью-то веру бредом, а то когда-нибудь так на неприятности нарвёшься, – беззлобно посоветовал ему старик и вошёл в святилище вслед за ведьмой.
В это утро факелы на хрустальных стенах никто не зажёг, потому что Душа золотого дракона не пришла на очередные занятия. Пространство нескольких смежных пещер освещалось только радужным магическим сиянием, но этого было вполне достаточно, чтобы не наткнуться на какую-нибудь из стен. С тех пор, как прекратилась добыча хрусталя, мужчинам запретили сюда входить, а для Маркуса было сделано исключение, поскольку с ним говорила сама Богиня Краонгра. Неприятное место, пусть и красивое. Застывшие в больших кристаллах тела древних ведьм придавали и без того тяжёлой атмосфере замкнутого пространства не столько благоговейное величие, сколько мрачность.
– Слышите воду? – спросила Гленда у мужчин, которые озирались по сторонам, стараясь не смотреть на покойниц.
Мерный стук капель эхом отражался от стен и свода, создавая ощущение близкого источника, но спёртый сухой воздух говорил о том, что воды в этой пещере нет и в помине.
– Это скрывающие чары, – пояснила ведьма. – Они закрывают собой другие звуки. Вот эти.
Она произнесла слова какого-то заклятия, и по пещерам разнёсся громкий, душераздирающий, многоголосый стон. У Микенора волосы на голове встали дыбом,