Где-то вдалеке тишину разорвала торопливая серия выстрелов. После небольшой паузы раздался еще один.
– Слышал выстрелы? – с небольшим возбуждением спросил Андрей. – Резвятся мужики.
– По-моему, кому-то не повезло, уронили на землю, возможно, и не одного. В отличие от нас кто-то сбраконьерил активно и уже сегодня сможет сварить шурпу. Хотя какое это на фиг браконьерство? Обычно одиночные выстрелы после серии говорят о том, что добирают подранка. Будь уверен, если налетят, то мы тоже молчать не будем. И вообще пойдем помешаем окрошку. Очень полезное дело для неё. Сейчас перемешаем все, что отдали в квас продукты, и получится такая вкуснотень, – ответил я, переключая внимание напарника на другую волну.
Осуществили задуманное и сняли первую пробу прямо из нашей полулитровой разводяги.
– Послушай, Львович, ничего подобного не пробовал, вкус невероятный, – оценил блюдо после предварительной дегустации Андрюха.
– Будет еще вкуснее, а как после баньки она будет под водочку ложиться на душу, мы узнаем чуть позже, буквально через пару часов, – поддержал я напарника. – И вообще пойду-ка гляну, чего там в баньке делается.
Вскоре я подходил к предмету Андрюхиной мечты. Издали было видно, что из трубы шел не дым, а если присмотреться внимательно, можно было увидеть конвекционные струи тепла, выходящие из трубы. Говорило это только об одном – печка старательно грела бак с водой и нагревала воздух. Баньку распирало им изнутри, и это означало, что уже пора предать наши изрядно соскучившиеся по бане тела долгожданному удовольствию.
Я вошел в предбанник, затем в баню. В лицо пахнуло изрядно согретым воздухом, на печи весело шипел бак с водой. Поднял крышку – вода почти закипала. Я подбросил дров в печь, чтобы печь не остывала, и довольный вернулся к домику.
– Геннадьич, дружище, объявляем праздник души и тела. Можно идти мыться, однако, – объявил я и начал собирать белье, полотенце, бутылку пива, тапочки, складной полиуретановый коврик и прочие нужные в баньке вещи. – Ствол пока не беру, хотя и нарушаю правила внутреннего распорядка на домике – куда только возможно идти с ружьем. Знаю точно, – в этот раз налета не будет, хотя были такие приколяхи, – радовался я предстоящему празднику души и тела, и с этими словами покинул домик.
Банька надулась в ожидании страждущих. Я с благоговением и трепетом открыл предбанник, вошел внутрь и вновь закрыл его на липучку, отгородившись