Тысяча фунтов в день? Мысль о проституции продолжала вертеться в голове Пенни. Как назывался фильм, где Роберт Редфорд предлагал миллион фунтов за возможность переспать с Деми Мур?[2] Урок первой части этой истории заключался в следующем: за деньги можно купить что угодно, даже любовь. Если она согласится, то окажется в положении проститутки. Впрочем, не совсем проститутки. Никто не покусится на ее тело, но отношение к ней практически ничем не будет отличаться от отношения к проституткам. Следом включилась прагматичная сторона ее характера, напомнив, что пара тысяч фунтов в месяц существенно изменит ее нынешнюю нищенскую жизнь. И один месяц такой кабалы принесет ей более чем достаточно денег, чтобы слетать в Сидней и обратно. Пенни угрюмо смотрела на Кэролайн, стараясь упорядочить мысли.
– Почему вы сказали, что от этого зависит очень многое?
Кэролайн вновь настороженно огляделась по сторонам:
– Пока я не могу раскрыть вам всех подробностей. Скажу лишь: нам с Оливией очень важно, чтобы вы заняли ее место. Надеюсь, долго играть ее роль вам не придется. Месяца два. Может, три.
Пенни вдруг пришла мысль, насторожившая ее.
– Кэролайн, а не предлагаете ли вы мне что-то опасное? Не потому ли вы ищете замену Оливии, что ее могут, скажем, похитить?
Мозг Пенни заработал в этом направлении. Богачи уровня Оливии и ее матери вполне могли опасаться похищения. Ее взгляд снова устремился к триптиху. Те, кто украшает стены гостиной шедеврами стоимостью десятки, а то и сотни миллионов фунтов, вполне готовы заплатить щедрый выкуп за возвращение дочери.
– Ни в коем случае! – решительно покачала головой Кэролайн. – Этого вы можете не бояться. Пенни совсем не из тех, за кем охотятся мошенники. – Кэролайн говорила это вполне искренне, но ее слова не убедили Пенни, и тогда она добавила, понизив голос: – Послушайте, я уже говорила, что пока не могу раскрыть подробности, но ничего опасного в моем предложении нет. Это скорее вопрос… внутренней политики.
– Внутренней политики? Внутренней по отношению к чему или кому?
– К семье, если вас устраивает такое объяснение, – помешкав, ответила Кэролайн.
Но и эти слова не убедили Пенни. Она собственными глазами видела, с каким равнодушием и недоверием отнеслась миссис Брукс-Уэбстер к идее Кэролайн. Возможно, между матерью и дочерью существовала внутренняя неприязнь или даже вражда. Только еще не хватало встрять в разборки богатого семейства.
Кэролайн сделала новую отчаянную попытку:
– Пенни, послушайте меня. Честное слово, вам не будет грозить никакая опасность! Обещаю, что вы не окажетесь в гуще семейной вражды. Это просто политика, и не более того. – Кэролайн переместила акцент на другую сторону