Я продолжала что-то говорить, а сама думала совсем о другом. Я думала об этом мальчишке. Интересно, а что он сейчас думает? Наверное, разочарован, думал завести легкий романчик со своей однокурсницей, а она оказалась взрослой теткой. Вот такой вот пердюмонокль! Или ему это все равно? Или наоборот, я стала ему более интересна? Одно дело завести роман со студенткой, раз плюнуть, а тут надо соблазнить препода, какой азарт!
Ну, что ж, если так, то я тебе, мальчик, не по зубам! Да, легко сказать. Я ходила и чувствовала на себе его взгляд, а по телу моему пробегала истома. Все-таки повезет какой-нибудь девице. Парень хорош собой, как молодой бог. Да, истинно учительское, литературное сравнение. Молодой, высокий, красивый, стройный… Стоп, Казакова, окстись. Сегодня же к Петракову, на вечер активного секса. Может, у меня какой-нибудь кризис? Или, наоборот, расцвет сексуальности?
Я опять невольно на парня. Он продолжал смотреть на меня. Нет, не без отрыва. Урывками, что-то черкая в тетради. Что он делает? Да он, похоже, рисует меня. Я покраснела. Ну, кто меня еще рисовал? Петраков? Не смешите меня! Никто меня никогда не рисовал.
– Сегодня я хотела бы выяснить, знакомы ли вы в общих чертах с транскрипцией. В принципе, это простая фонетика и это немного проходят в школах, при изучении букв и звуков. – Я посмотрела на него. – Вот вы, как вас зовут?
– Максим Севастьянов.
– Не могли бы вы что-нибудь нам затранскрибировать?
– Мог бы.
Он что, издевается? Тоже мне, нашелся остряк!
– Ну, прошу вас к доске, мистер Мог Бы.
В аудитории раздались смешки. Да, Максим Севастьянов, не на такую напали. Последнее слово всегда остается за мной! Не думайте, что потеряла от вас разум и силу воли. Что же это такое, в самом-то деле, а? Нельзя уж молодой женщине увлечься парнем, так это что, повод вообразить себя Казановой? Сопляк!
Севастьянов стоял у доски.
– Что-нибудь свое затранскрибировать, Эльга Сергеевна, или ваше?
– А вы тоже пишете стихи, Севастьянов?
Смешки студентов просто вдохновляли меня на новые подвиги.
– Тогда что-нибудь из Пушкина, – кивнул Севастьянов.
Ах, вот как, мистер Остряк?
– Давайте из Ницше, вам это будет ближе.
– Нет, я предпочитаю Шопенгауэра.
Ага, ты из той породы юнцов, которых нельзя переговорить и переспорить? Думаешь, самый умный?
– Странно, конечно, в вашем возрасте предпочтение отдается Фрейду.
– Фрейда я прочитал еще в подростковом периоде.
– И вам не понравилось?
– Это смотря