И опять Пожарский 4. Андрей Шопперт

протягивать руль не нужно было, механики и так его затянули от всей широты души. Улыбаясь, всё ещё стоящим с открытыми ртами учёным, он в третий раз развернулся и проделал ещё один трюк из детства, поджал ноги и поставил их на руль, а руки убрал с руля. И опять чуть не навернулся. Вот это упражнение Афанасий Иванович проделывал последний раз, когда ему было лет восемь, а значит девяносто лет назад. Пришлось ноги с руля снять и подъехать к механикам обычным способом. Те молчали.

      Не говоря ни слова, господин Фойе почти вырвал руль у князя и, сам, усевшись в седло, попробовал прокатиться и тут же упал.

      – Пойдёмте быстрее в церковь, – отряхиваясь от пыли, предложил Людвиг Пожарскому.

      – Господин Фойе, я пошутил, не надо никуда ходить, верьте в бога и справляйте обряды, как вам нравится, в Вершилово никто и никогда не будет принуждать человека сменить веру. Мы специально строим сейчас на одной площади два храма католический и протестантский, чтобы примирить эти два течения в христианстве, – Пётр примиряюще протянул изобретателю руку.

      Тот её пожал, а потом вдруг неожиданно для всех, да и для себя, наверное, произнёс:

      – Я поговорю завтра с вашим священником. Может схизматиком быть лучше. Мне сильно не нравится, как поступают с учёными инквизиторы. Все слышали, что сожгли Джордано Бруно, но ведь он не один. Да даже у нас в Вершилово живёт мать Иоганна Кеплера, которая чудом избежала костра. Как зовут вашего священника?

      – Отец Матвей, он настоятель храма, если вы имеете в виду его, так-то священников сейчас в Вершилово почти десяток, – Пётр и не рад был, что этот дурацкий спор затеял.

      – Значит, отец Матвей, – снова выпятил вперёд свою грудь француз.

      – Господа, нужно ослабить немного цепь, а потом я каждого научу ездить на этом двухколёсном чуде. Тут нет ничего сложного. Главное выработать в себе чувство равновесия.

Событие восьмое

      Капитан Мишель де Нойрей сидел в мягком кожаном кресле в доме своего бывшего однополчанина Рене Декарта и поражался роскоши окружавшей того. Хрустальная чаша с пельменями стояла на столе, в хрустальные рюмки на тонких ножках был налит божественный напиток, именуемый здесь «Байкал», чистейшая водка, настоянная на каких-то травах. Чувствовалась и полынь, и анис, но было и ещё что-то. Крепкий, куда там вину, и при этом приятно пить. На столе стояла ещё и хрустальная ваза с шоколадными конфетами. Накрыть такой стол, наверное, не смог бы и король. Денег не хватило бы. А ещё огромное зеркало. А ещё фарфоровые вазы с эльфийками. Да, всего просто не перечислишь. Если всё это продать во Франции, то можно купить несколько дворцов. Завидовал ли Мишель бывшему сослуживцу. Нет. Что толку в той зависти. Его теперь точно в Вершилово не пригласят, а значит, ничего этого у де Нойрея не будет. И всё из-за этого проклятого де Мулине.

      Они втроём, с де Сорте ещё, шли по улице Вершилова и разговаривали, мимо них прошла молодая монашка, и подвыпивший де Мулине вдруг окликнул её и стал приставать. Капитан уже прошёл чуть вперёд