Трикси пронизывает свою мать взглядом из-за своих розовых очков. Я вижу навернувшиеся на ее глаза слезы, но она смаргивает их с такой решительностью, что я ею горжусь. Она обходит стол, целуя каждого на прощание. Мне до сих пор кажется чудом, что кто-то настолько холодный и безразличный как моя сестра, мог создать такого доброго и милого ребенка. Как только Трикси выходит из комнаты, Лили закуривает. Она, похоже, не замечает, как все на нее смотрят.
– Почему меня не одарили нормальным, угрюмым подростком? Никаких парней, ни одного. А ее подружки одеваются, как монахини и разговаривают, как задроты. Я хотела чирлидершу, но она только и делает, что треплется о благотворительности. Это как жить с Саффи из «Еще по одной», но хуже, она круглыми днями нагоняет на меня смертную скуку своими книгами и мнениями о гребаном глобальном потеплении.
– Тебе надо радоваться, что она не проблемная, как ты в ее возрасте, – замечает бабушка.
– Можно я звякну по стационарному телефону? – спрашивает Лили, игнорируя замечание. – У меня здесь сотовый не ловит.
Лили – обожавшая гаджеты в детстве – провела большую часть восьмидесятых в тесных отношениях с Пэкменом и ее Атари, и является одним из немногих членов семьи, имеющих мобильный в 2004-м. Когда мы были маленькими, у отца был один размером с булыжник, но пользование им стоило целое состояние, поэтому он был в основном для вида. Лили берет свою темно-синюю маленькую Нокиа со стола, и мы все изучаем ее, будто это кусок Луны.
– Извини, Лили. Телефон больше не работает, – говорит бабушка, убирая тарелки.
– Почему нет?
– Я перестала оплачивать счета.
– Почему?
– Люди все время мне названивали. Мне не нравилось постоянно отвлекаться.
Лили выглядит взбешенной. Но я уверена, что ее острый язык испещрен следами зубов, потому что она больше не говорит ни слова. Вместо этого она начинает играть в «Змейку» на своем теперь бесполезном мобильном. Я заглядываю ей через плечо, зачарованная.
Бабушка как всегда проявляет интерес к нашим жизням и новостям. Истории немного меняются при каждом повторении, даже когда они настолько отрепетированы, как наши. Словно дети, они растут и превращаются во что-то новое, что-то с собственными идеями. Истории также лживые, но в этой семье мы все рассказчики. Бабушка начинает рутинный опрос со своего сына.
Не хотелось бы прозвучать недоброй, но любимой темой моего отца всегда был он сам. Он также очень любит пересказывать вещи, услышанные им по BBC Radio 4. Он интеллектуально неразборчивый человек, запихивающийся чужими мыслями и делящийся ими, как своими. Выдает придуманное другими за что-то новое. Свои предложения он время от времени приправляет каким-то длинным словом, потому что не хочет, чтобы люди заметили его нехватку знаний или образования. Пианино было его первой и единственной любовью, а музыка – единственным предметом, который он действительно изучал. Сегодня вечером, как всегда, он с пылом и гордостью рассказывает о своем оркестре: о городах,