– Ну вот, – сказала она, – теперь вода в самый раз, можно купаться… Солнышко постаралось.
Кешка засмеялся, но спорить с мамой не стал. Мама спала и, конечно, не видела, кто нагрел море. Можно ведь ей ошибиться.
Неприятностей не оберёшься
Утром Кешку разбудили мамины холодные руки. Кешка ёжился, залезал поглубже под одеяло. Но руки настигли его и там.
Мама приговаривала:
– Вставай, соня, зима!.. Белые мухи прилетели.
Кешка высунул голову из-под одеяла.
– Обманываешь, белых мух не бывает.
Мама повернула его голову к окну, и он увидел, что за стеклом медленно летят белые хлопья. Они кружатся, обгоняют друг друга, садятся на голые ветки большой липы.
Кешка в одних трусах побежал к окну. Улица белым-бела. И трамваи, и автобусы, и «Победы», и ЗИМы – все в белых накидках. У прохожих, которые остановились почитать газету, появились на плечах пушистые белые воротники.
– Снег! – закричал Кешка. А мама засмеялась.
Было воскресенье, и Кешка сразу же после завтрака помчался во двор повидать Мишку, главного своего друга, который учился на два класса старше. И ещё надо было поговорить с Круглым Толиком, но… Первой, кого Кешка встретил во дворе, оказалась Людмилка. По правде сказать, Кешка не очень-то хотел с ней встречаться. Она вечно дразнилась: «Кешка-Головешка…» А попробуй за ней погнаться – пулей влетит в свою парадную и заорёт на весь дом: «Маа-мааа!»
В другой день Кешка прошёл бы мимо Людмилки, не стал бы с ней даже разговаривать. Он так и хотел сделать, но язык сам по себе взял и сказал:
– Людмилка, я всё про снег знаю! Что!..
– Я тоже знаю, – ответила Людмилка и поймала на варежку большую снежинку. – Снег – это такие звёздочки.
– А вот и нет!.. Снег – это замёрзлая вода. С тёплых морей к нам прилетают облака, туманы и здесь от мороза превращаются в снег.
– Врёшь, – насупилась Людмилка, – всё врёшь.
Кешка взял Людмилкину руку и поднёс к своему лицу.
Звёздочка дрожала на длинных шерстинках, вот-вот улетит. У неё было много лучей, некоторые напоминали копья, а некоторые – еловые ветки.
– Кто же из воды такую сделает? – победно прошептала Людмилка.
Тогда Кешка широко открыл рот и легонько, чтобы звёздочка не улетела, стал дуть… Острые концы у копий затупились, еловые ветки начали вянуть, опадать… Звёздочка съёжилась, подобрала свои лучи под себя и вдруг превратилась в блестящую круглую каплю…
– Вот, не верила… – поднял голову Кешка.
Глаза у Людмилки стали синими, как вода, в которой подсиняют белье. Она топнула ногой и закричала:
– Ты зачем на мою варежку наплевал?!
– Ты что? – возмутился Кешка. – Просто снежинка растаяла.
Людмилка и сама это видела, но что поделаешь, характер у неё был такой никудышный.
– Нет, наплевал, – твердила она. – Хулиган…
– Это я хулиган? – рассердился Кешка. – Тогда