Судя по всему, эта чувствительность и чуткость была детским явлением. Марина взрослела, а с ней менялся ее характер – становился несносным.
В старших классах мне было совсем хреново, а справляться с жизненными трудностями все труднее. Отца не стало, а мать постоянно боролась сама с собой. Каждое утро она просыпалась и обещала, что обязательно исправится. Вот только после обеда, когда я возвращался с учебы, она уже была в стельку. Сколько бы я ни искал и ни выливал алкоголя в унитаз, она находила его вновь.
После этого моя вера в людей, в особенности женщин, почти умерла. В моей жизни остались фактически две девушки – две сестры: Аня и Марина. Только им я доверял и только с ними чувствовал себя хорошо, до поры до времени…
С Аней мои отношения оставались прежними, а вот с Мариной все резко изменилось.
Помню, когда, как мне кажется, все началось. Мне семнадцать. До выпускного считанные недели. Мы шли со школы втроем. Аня жила ближе, чем мы. Мы попрощались с ней и пошли дальше. Внезапно поднялся жуткий ветер, и мелкая соринка попала Марине в глаз. Как она ни старалась, не могла от нее избавиться. Сняв очки, она повернула невинное личико ко мне и попросила помочь. Я притронулся к нежной коже ее лица и замер. Меня словно молнией поразило, электрический разряд пробежался по всему телу. Ее кожа была такой нежной, словно персик. Мне не хотелось отстраняться. Хотелось приласкать ее розовые щеки пальцами. Наше расстояние сократилось до сантиметров, и меня жутко потянуло поцеловать ее. Я даже наклонился ниже, чтобы попробовать на вкус ее губы. Первый поцелуй, интересно, как это делается? А понравится ли ей?
– Ну же, Саша, я так без глаза останусь, пока ты решишься что-то сделать, – взмолилась она, сбивая меня с мысли. – Ты видишь соринку?
– Стой и не двигайся! Кто тебя одноглазую замуж возьмет? – отшутился я и подумал, что я бы женился на ней, какой бы она ни была. Больной, хромой или одноглазой. Это же моя малышка Марина.
В тот же момент меня поразила другая молния. Это же моя Марина. Как я мог подумать о ней в таком контексте? Это ведь ненормально: мечтать о поцелуе с ней. Она же мне как сестра. Да и финансовое положение наших семей было как небо и земля. Что я мог ей дать, кроме любви и заботы? Жалящие мысли, точно рой азиатских ос, напугали меня больше любого фильма ужасов. Реакция моего организма на нее довела меня до паники. Я боялся и злился на самого себя. Я не имею права желать лучшую подругу.
Распрощавшись с ней возле ее дома, я отстранился. На следующий день не пошел в школу, сославшись на неизвестный вирус. Когда пришлось вернуться на учебу, стал дерганым. После этого, оставаясь с Мариной наедине, я начал чувствовать себя неловко. Винил себя и свои неправильные мысли.
Помог спорт. Клубам и дискотекам я предпочел нашу мрачную местную качалку. Спорт