Лиса все еще чувствовала тепло его объятий. Слезы лились из глаз почти незаметно для нее, проторяя кривые дорожки по щекам девушки. Нос лодки нырнул в белесый дым. Отца тоже накрыло дымкой. Теперь он снова был похож на Кристиана. Он поднял руку, прощаясь с ней.
– Верь, Лиса, – донеслось до нее.
Она сглотнула горький комок и выкрикнула в след растворяющейся в тумане фигуре отца:
– Я верю. Верю.
Эхо ее слов отдалось от берега и утонуло в тумане. Сразу стало холодно. Одиночество тяжким осадком осело в душе.
Сумерки смешались с туманом и подобрались к самым ногам девушки, скрывая и причал, и лодки, и даже саму Лису.
– Верю, – прошептала она одними губами, разгоняя сгустившийся вокруг мрак, чувствуя, как загорается надежда внутри.
– Ли-и-и-са, – далекий мучительный то ли зов, то ли стон, едва различимый среди туманной бесконечности, достиг ее слуха.
Настолько тихий, что она, вскинув голову, прислушалась, решив, что ей это показалось. Но сердце уже решило за нее. Нет. Не показалось. Она слышала его. Слышала сердцем.
– Кристиан, – прошептала она, переходя на крик, –Кристиан! Где ты? Где-е-е ты-ы-ы?
Лиса шагнула в сторону, откуда раздавался зов, но мокрые камни вновь вдруг оказались под ногами. Задев ногой один из них, она споткнулась и на этот раз упала, больно ударившись. Пальцы ее обхватили коленки, растирая, унимая боль, но слезы все же прорвали тщательно выстроенный заслон и выступили на глазах размывающей зрение влагой. В ушах Лисы все еще звучал его зов. Она выдохнула и упрямо сжала зубы.
– Я найду тебя. – проговорила она, поднимаясь. – Найду и приду к тебе.
Встала и почувствовала, как туман обхватил ее липкими щупальцами за плечи, не позволяя сдвинуться с места. Зажатая в этих тисках, она рванулась, но объятия стали крепче, они, словно холодные канаты, спеленали ее.
– Кристиан! – вырываясь повторяла она. – Кристиан! Я найду! Найду тебя!
– Лиса. Лиса, – услышала она совсем рядом, – да проснитесь же.
Чужой голос, знакомый, но совсем не тот, что она ожидала услышать. Девушка открыла глаза. Темно. Ничего не видно. Коленку все ещё саднило от падения. Кто-то держал ее за плечи, прижимая к себе. Она принялась вырываться, понимая уже, что именно с этими объятиями и боролась во сне.
– Перестаньте, Лиса, – шепот заставил ее остановиться. Тяжело дыша, она замерла и почувствовала дыхание на своей макушке, – это я, Лиса. Я. Янис. Я не сделаю Вам ничего плохого.
Быстрый шепот рядом со своим ухом раздражал, мешал ей. Ей нужно было идти. Она ведь собиралась. А тут… Воспоминания, наконец, ворвались, мелькая перед глазами цветными картинками. Нир Морис, стоящий на крыльце. Нирра Альма, выглядывающая из-за его спины и