– Да, если бы не острога, то потрошила она меня. Садись – сейчас будем печь.
Харка присел:
– Я иду к Многорукому Ламу.
– Кусок зажуёшь и ему отнесёшь – скажешь, Бель поклонился.
И мальчишкам:
– Эй, а ну хватит скоблить – тащите её сюда.
Мальчики волоком по траве, ухватив за жабры, подтащили рыбину к костру.
Бель достал из кожаных ножен медный нож, сверкнувший багряным отливом на солнце. Похвастал:
– Подарок Суконжи.
И принялся резать щуку на части. Сам говорил:
– Смотрю, гребень торчит из воды, а там мелководье – шкуры дубятся. Схватил за край – она тянет свой. Вот наглая попалась! Кричу пацанам: острогу тащите! А потом как жахну за головой – весь наконечник до самого древка. Но перед смертью ещё побрыкалась – два раза сбивала меня хвостом. Вот чудище досталось! Шкуры мои хотела украсть – наверное, за добычу приняла.
Под углями прогоревшего костра обнаружился плоский камень – с шипением на него ложились белые от жира щучьи куски.
Бель:
– Сейчас будут готовы.
Поев, дубильщик поманил Харку к реке:
– Пойдём, покажу.
У берега на мелководье, притопленные камнями к песчаному дну, лежали две оленьи шкуры. Мелкие рыбы и рачки сновали по ним, объедая мездру.
– И весь секрет? – удивился Харка.
Бель подмигнул:
– А ты как думал! От таких скребков будут они мягче тины.
Мальчишки, объевшиеся жареной рыбой, спали в траве, выставив солнцу и мухам вздувшиеся животы.
– Идём в землянку, – Бель предложил. – Там прохладней.
Харка:
– Нет, я в овраг к Многорукому Ламу.
Бель:
– Тогда прихвати ещё кусок для Суконжи – скажи, подарок от меня.
– Может, вместе сходим?
Дубильщик покачал головой:
– Нельзя. Помощники мои уснули – кому-то надо шкуры стеречь.
И, зевнув, нырнул в землянку.
За дубовой рощей, где Харка вспугнул семью кабанов с полосатыми поросятами, глубокий овраг, как шрам на щеке, развалил косогор. Ручей по дну стремился к реке. Пологий склон был изрыт углублениями. Одновременно в двух кострах кривоносый, смуглый, будто подкопченный, плавильщик Суконжи поддерживал жизнь. Ростом он был невелик, но крепко сбит, на Харкин вопрос ответил:
– Тот, что дымит без огня, готовит пищу для другого костра, который жарко горит без дыма.
Обложенные дерном дрова чадили. В другом месте из камней обмазанных глиной был сложен очаг, в котором без дыма сиреневым пламенем горели чёрные угли. Суконжи на корточках сидел перед ним и шкуркой, натянутой на рогатульку, как опахалом, загонял внутрь воздух.
– А где твоя рысь? – осмотрелся Харка.
– С Гзамом в лес подались. Ну, и подручный у меня! Нет чтоб угли в лесу нажигать, он дрова сюда таскает. За рыбу спасибо. А ты бы пошёл ко мне, Харка, в помощники?
– Давай помогу.
В очаге под огнём стоял глиняный сосуд, закрытый глиняной крышкой.
– Думаешь,