в качестве механика на борту находился А. А. Мухин. Адам Мечиславович, уроженец Львова, проявляя любовь к скитаниям, еще ребенком ушел от родителей. В первых годах 20 века Габер-Влынский становится велогонщиком, но это не принесло ему большой славы. Накопив некоторую сумму денег, будущий пилот уезжает во Францию, где обучается летному мастерству у знаменитого пилота Блерио, а затем и у конструктора летательных аппаратов Фармана. В конце 1910 года Габер-Влынский возвращается в Россию со своим «Фарманом-IV», на котором он совершает эффектные показательные полеты во многих городах, и которые приносят ему известность. С конца 1911 года Габер-Влынский работает летчиком-испытателем на московском заводе «Дукс», а также инструктором в московской школе авиации на Ходынке. На Ходынке «русский дьявол», так его прозвали во французской прессе, продемонстрировал весь комплекс высшего пилотажа, в том числе фигуру, известную сейчас, как «колокол». Габер-Влынский вторым после Нестерова в России сделал «мертвую петлю». Коллегами Адама Мечиславовича были И. И. Сикорский, С. И. Уточкин, П. Н. Нестеров, Б. И. Россинский и другие… И вот, во время испытательного полета на нарочно перегруженном «Депердюссене» произошло событие, о котором писала почти вся пресса того времени. Порывистый ветер не позволил самолету устойчиво подняться в воздух, несмотря на исправную работу мотора. «Вскоре, – как писала «Заря» №19 от 1914 года, – на высоте 100 метров, А. М. Габер-Влынский решил спуститься. При спуске и произошла катастрофа. Аппарат терял скорость и все больше наклонялся, грозя перейти за роковой предел 45-градусного угла. Три раза летчик выключал мотор, чтобы выровнять аэроплан, но это ему не удалось. Скорость была потеряна и «Дюпердюссен» скользнул вниз, упал головной частью. В последний момент А. М. (Адам Мечиславович) крикнул Мухину «спасайся!» – и выпрыгнул из аппарата. Это его спасло. Мухина, спрятавшегося под «капот», раздавило опрокинувшимся аэропланом (и, как писал журнал «Искры №20 за май 1914 г., «Силой удара о землю 18-летний Мухин был превращен в мешок с костями) <…> Повреждения, понесенные А. М. Габер-Влынским, очень тяжелы. Но неусыпный надзор врачей Солдатенковской больницы, тщательный и любовный уход, окружающие больного, дают надежду на скорое выздоровление.
И мы, вместе с широкими кругами русского общества, горячо откликнувшимися на несчастье, постигшее знаменитого летчика, желаем ему скорейшего восстановления сил и еще новых, прекрасных завоеваний в деле, которое он с таким успехом посвятил себя». И действительно – близость к месту падения Солдатенковской больницы позволило спасти летчику жизнь. Испытатель был госпитализирован в хирургический корпус, где опытные врачи срочно оказали ему первую медицинскую помощь. Габер-Влынский не был обычным пациентом. Он был в состоянии оплачивать свое лечение и обратиться к услугам какой-нибудь престижной частной клиники. Но репутация Солдатенковской больницы была настолько безупречной, что не вызывала вопросов, где продолжать лечение. Через некоторое время пострадавшего летчика навестил его
