Пройдя процедуру досмотра, я посетил лавку Арсения и приобрёл по дешёвке поношенную городскую одежду, башмаки и широкополую соломенную шляпу. Переоделся в первой же подворотне, отыскал уютный скверик с фонтаном и провёл там около получаса за лёгким чтением. Надо же было как-то убить время, пока мой свиток настаивается в чародейском тубусе. Приказчик, обслуживавший меня чуть более часа назад, до крайности удивился перемене в моём внешнем облике. Сперва удивился, а вот затем в глазах его блеснула искорка понимания и… опаски? Да нет, показалось, наверное. Не могут же, пусть и продвинутые, но всё же неписи практиковать тот же трюк, что совсем недавно пришёл мне в голову. Или могут?
Зайдя в очередной скверик, я, с тяжёлым сердцем, переложил в мешок оба своих меча и ножны, окончательно превратившись в ничем не примечательного субъекта. Их место на поясе занял простецкий кинжал, сопровождавший меня едва ли не с самого старта игры. Подумав, я смазал его тормозящим ядом и хотел было уже спрятать телепорт в инвентарь, но вовремя спохватился и полоснул себя отравленным лезвием по ладони. Трижды смочил пергамент кровью, которая почти сразу впитывалась в него без следа, и задумался над ключ-словом. Возникло шальное желание изменить традиции и прошептать «месть». Довольно-таки символично, особенно, если принимать во внимание подарок Кристины. Нет, лучше не валять дурака. Я до того привык активировать абсолютно любые свитки ключ-словом «пасть», что в решающий момент могу оконфузиться и провалить всё дело. Вернувшись к воротам, я расположился на заранее выбранной лавочке в тени дома, спрятал телепорт за пазуху и вернулся к Ласковой Розалинде. Надеюсь, такой маскировки будет достаточно.
Расчёт мой строился на банальности. Рано или поздно, Трувор, который только и делает, что бегает по социалкам, обязательно телепортируется в Хадарт, где его чаще всего и видели соглядатаи Фьорри. И здесь его буду поджидать я, со свитком, который перенесёт нас в тихое безлюдное место близ дикого пляжа. В этой располагающей к откровенности обстановке мы с ним и побеседуем по душам. Пытать я его, конечно, не буду, не маньяк, всё-таки… Так, припугну. И выясню, наконец, зачем он устроил мне необъявленную войну. Шестое чувство подсказывало, что ответ на этот вопрос и станет той самой недостающей частью головоломки, которая, если и не прольёт свет на причины нашего заключения в этом мире, то, хотя бы, многое прояснит. В своей способности совладать с харизматичным интеллигентишкой, я не сомневался. Мне его даже связывать не придётся, так, сверху усядусь и на этом наше противостояние закончится. Надо только его дождаться.
Время шло, первый том весьма недурного эротического романа подошёл к концу, за ним второй… А больше у меня при себе ничего и не было. Ладно, зато теперь могу следить за воротами ни на что больше не отвлекаясь. Первоначально в планы мои входило подежурить около трёх с половиной часиков и, если уж не повезёт, отправиться на Тайсо. Однако, чем дольше я так сидел, тем сильнее в груди разгорался охотничий азарт, вытесняя даже скуку и желание поскорей получить тридцать шестой уровень. Ведь осталось-то после прочтения книг всего ничего, меньше тысячи! Такая усидчивость попросту не могла не дать результатов, и около половины шестого на моём радаре таки загорелся желанный огонёк.
Миновав стражников, мой старый знакомый принялся подозрительно озираться, и я едва успел склонить голову, пряча верхнюю половину лица под полями шляпы. Чего это он такой нервный? А вырядился-то как! Цельный стальной доспех, латные рукавицы, такие же сапоги, рыцарский шлем с поднятым забралом и, главное, свиток на поясе, с которого Трувор ни на мгновение не убирал руку. Впору мне начинать серьёзно себя уважать, если, конечно, все эти предосторожности продиктованы именно страхом передо мной. Но, что-то я сильно в этом сомневался. Удостоверившись, что пока ему ничего не грозит, Трувор медленно зашагал по улице, миновал мой пост и стал удаляться. Зрелище он при этом представлял из себя достаточно жалкое. Видно было, что ношение тяжёлой экипировки ему не по силам, точнее, не по характеристикам. По неловким движениям бедолаги складывалось впечатление, что внутри его доспеха скрывается ещё одна невидимая