Мэл глядит на меня.
– Да. Точно.
Он не помнит. С лица Кэтлин не сходит нетерпеливая улыбка.
– Он просто скромничает. Мэл, погоди, пока я получу диплом. У тебя столько овец и коров. Если постараешься, от них будет много пользы. Сдача земли в аренду другим фермерам не самое удачное вложение денег. Я могу помочь.
– Я музыкант. – Он выливает в чай полкоробки молока и пристально смотрит на чашку. – Ферма меня не интересует.
– И все же иногда ты помогаешь Бойлесам.
Мэл пожимает плечами.
– Да, когда им нужна помощь. А еще я иногда хожу посрать. И это вовсе не означает, что я хочу становиться сантехником.
Я прыскаю и чудом не разливаю по столу чай. Чудом.
– Ну какой из тебя музыкант, Мэл? Ты не хочешь быть певцом и не продаешь свои песни, даже когда тебе поступают предложения. – С красными щеками она хлопает ресницами.
Пару минут они пререкаются на эту тему, как вдруг Мэл прерывает поток вопросов Кэтлин, ее аргументов и говорит:
– Мы вообще-то хотели спросить, не могла бы ты поделиться с Рори воспоминаниями о Глене. Она ведь никогда с ним не виделась. Разумеется, если ты не против.
– О, конечно. Я не хотела сама поднимать неудобную тему. – Она улыбается, повернувшись на стуле ко мне. – Конечно, Рори, спрашивай что хочешь. Что тебя интересует?
– Хм… – Я хлопаю под столом себя по коленке. – Каким он был?
Вспоминал ли меня?
Скучал по мне?
Интересовался мной?
– Лучшим человеком на свете, Рори. У нас были замечательные отношения. Папа славился язвительным чувством юмора и огромным музыкальным талантом. На самом деле я знаю только одного парня, который оказался талантливее его. Это Мэл. Папа привык называть меня наггетсом, потому что в детстве я была низенькая и пухлая. Мэл, ты помнишь? Я еще долго на него обижалась.
Кэтлин протягивает руку и сжимает плечо Мэла. Он в то время смотрит на меня. Кэтлин разговаривает со мной немного отчужденно, но я списываю это на ее огорчение, потому что Мэл заявился к ней со мной.
– У него были веснушки, как у нас? – спрашиваю я. Теперь вопрос кажется тупее, чем звучал у меня в голове.
Дело в том, что я никогда не видела своего папу. Совсем. Мама рассказывала, что у него темные волосы, светлые глаза и три подбородка. Да, из этой женщины вышел бы великий поэт.
– Нет, – посмеивается Кэтлин. – У него было бледное и гладкое лицо. Веснушки у меня от мамы.
Очевидно, мои мне тоже достались от мамы.
– А у тебя есть его фотография? – Я нервно перебираю пальцы под столом.
– По-моему, нет. – Сестра морщит нос. – А ты ни разу его не видела?
Я качаю головой, пытаясь проглотить ком в горле от подступающих слез. Наверное, я зря приехала повидаться с настоящей семьей, которая у него осталась.
Мэл хмуро смотрит на Кэтлин.
– Кики, пара снимков Глена у тебя точно найдется.
Она прикусывает губу.
– Мне