У меня запылали щеки.
– Пошел ты, Скотти, – ответила я более резко, чем хотела, и смех прекратился.
– Эй, чего ты такая противная?
– Я всегда противная.
– Только по понедельникам, средам и когда во дворце подают мясной рулет, – сказала Сильвер и чихнула.
Я не ответила, но, когда снова повернулась к окну, увидела в отражении, что Прескот смотрит на меня, нахмурив брови. Он осторожно придвинулся ближе и погладил меня по спине, заставив комок в животе подняться к горлу
– Эй, ты в порядке? Чего такой несчастный вид?
– Ничего. Просто устала, – отмахнулась я, чувствуя, как у меня краснеют щеки от стыда.
Ну что за напасть? Мало того, что, чуть мне станет неловко, тело тут же выдает меня, но что еще хуже, я постоянно пропадаю в мечтах. В детстве этому умилялись, мол, ребенок с богатой фантазией. А я могла часами играть с людьми, которые существовали только в моей голове и о которых до сих пор любят шутить сотрудники дворца. В двенадцать у меня даже был воображаемый лучший друг. Я до сих пор иногда беседую с лордом Лаффи-Таффи. За время нашего знакомства он, конечно, неоднократно видоизменялся, и в итоге превратился из летающего радужного единорога в красивого принца с каштаново-рыжими волосами, зелеными глазами и ямочками на щеках. А вот свое дурацкое имя он сохранил. Но его это не смущало. Моего воображаемого лорда Лаффи-Таффи. Когда-то я была обязана вырасти из этих мечтаний – ведь все вырастали, а мне приходилось постоянно делать над собой усилие, чтобы мысли не улетали в облака. Прескот припроднял брови в немом вопросе, и в этот момент комок в моем горле сам собой лопнул, и из меня потоком хлынули слова, которые я не в силах была остановить:
– Скоттискажипожалуйстачестномоигубыужасны?
Скотти удивленно моргнул, а потом обернулся к Сильвер, которая снова сильно чихнула.
– Сильвер, помоги мне: когда женщины спрашивают о чем-то подобном, то это вопрос с подвохом? Следом стоит ожидать: полнят ли меня эти джинсы?
Прежде чем его девушка успела вмешаться, я резко наклонилась вперед и указала на свои губы.
– Я серьезно, Скотти. Мои губы красивые или уродливые? Когда смотришь на них, хочется их поцеловать?
– Хм, – Скотти так быстро откинулся назад, что под ним скрипнуло сиденье. Он подозрительно прищурился. – Ева, ты знаешь, я люблю тебя, но не так. Мы же с тобой родственники, и у меня есть Сильвер, и я думаю…
– О, спасибо, Скотти, что напомнил мне, каким бесполезным балбесом ты иногда бываешь! – пробормотала я и отвернулась, для пущего эффекта сдув при этом с лица прядь волос.
Я не видела этого, но спиной чувствовала, как они с Сильвер переглянулись, схлестнувшись в немом споре. Как будто я не понимала, что они, пусть и без слов, обсуждают меня, что я и так кажусь им странной и теперь они ищут наиболее дипломатичный способ ответить мне, не оставив места для двояких интерпретаций. Наконец тихо скрипнуло кожаное сиденье, Сильвер наклонилась вперед и погладила