«Рано или поздно лес все равно закончится, – уговаривала она себя. – На карте там было того леса три локтя в ширину! И вообще, я сильная. Я еще не то могу. И никакие волки меня не сожрут, вот! Это просто было бы слишком глупо – удрать от стражи и попасться волкам. У меня, в конце концов, ножик есть! И еще я по деревьям лазать могу. А волки не могут. Наверное. Ой, а пить-то как хочется…»
На самом деле в то, что на нее могут напасть звери, царевна не очень-то верила. То есть знала, конечно, что звери в лесу есть, и пугалась при каждом шорохе, как полагается, но все-таки в глубине души считала, что с ней такого случиться никак не может. Ну да, слыхала, что крестьянина, бывает, медведь задерет, или там кабан. Иногда и на охоте кого подранят. Ну так а сколько их, крестьян да охотников! Их и по именам-то, поди, никто не знает. Но ее, единственную настоящую царевну в стране? Быть того не может! Хотя Наина-то, поди, только того и ждет…
И ей в самом деле везло. Хотя изрядно хромающая уже и ободранная царевна сейчас вовсе бы так не сказала.
«А потом обо мне будут слагать сказки… – Алевтина даже попробовала гордо расправить плечи, но пыхтеть не перестала. – Как из зависти отправила злобная ведьма прекрасную царевну на погибель, и как пожалели ее охранники… пусть будет пожалели. И отпустили. И как шла прекрасная царевна всю ноченьку через темный лес, все ножки сбила, платье оборвала, страху натерпелась, от погибели верной спасаясь. Потом обязательно должно быть что-нибудь такое… героическое! Какой-нибудь подвиг. Например, на меня чудище нападет, а тут откуда ни возьмись кааак выскочит Елисей! И скажет чудищу… что-нибудь тоже такое… героическое скажет».
Воображение у царевны было богатое, так что и чудище ростом с дом, и героического Елисея она представила вполне ярко. Правда, никак не получалось вообразить все так, чтобы Елисей героическую речь сказать успел, а чудище ему голову откусить, наоборот, не успело. И как это у сказителей выходит? Может, при виде героев все злодеи и чудища со страху цепенеют? По крайней мере, с их стороны это было бы вежливо.
Каблук, угодивший в какую-то ямку, отчетливо хрустнул, и царевна совсем уж невоспитанно чертыхнулась.
…Таких испытаний наверняка ни одной царевне еще на долю не выпадало! Знал бы батюшка, на что ее обрекает, когда указ свой подписывал! А все Наинка, ведьма проклятая, батюшку околдовавшая! Алевтина даже всхлипнула от жалости к себе.
…А ведь в лесу, бывает, не только звери водятся. А если не зверь лютый, а разбойник лихой попадется?
Разбойники в воображении Альки отчего-то выходили сплошь благородными и с елисеевыми голубыми глазами. И главное, они обязательно в конце концов брали хромающую красну девицу на руки и несли куда-нибудь, где кормят,