С этими мыслями Дерек Ват Йер вывел ее из гостиной, показал ей ее комнату и оставил одну. Ну… Как одну… Он не зря сказал, что контролировать ее он будет каждую минуту.
Вспыхнул светом широкий белый экран в его личном кабинете. Заряженный магией кусок белого матового стекла послушно показал маленькую скукожившуюся фигурку, которая сидела в углу ванной. Потом девушка встала, растерла ладонями лицо до красноты, снова сказала что-то очень-очень грубое, решительным движением стянула с себя ночную рубашку и раздраженно отшвырнула ее ногой. М-да, непривычное поведение для рабыни. А с другой стороны, после всего, что с ней случилось, она имеет право попсиховать.
Дерек внимательно оглядывал ее кожу. Тьма плыла вокруг нее ровной дымкой первые минут двадцать, а потом истаяла. Все стабильно. Это хорошо.
Дерек Ват Йет равнодушно зевнул, перелистнул книгу.
«Ну и морока, – подумал он, – надеюсь, она того стоит».
«Вот дерьмо! Отстой! Гребаная тьма! Свали давай! Я тебя не просила!» – резкими движениями взбивая пену на длинных волосах, разъяренно думала Вера. Но спустя минут двадцать успокоилась.
Главбухи вообще создания хладнокровные.
***
Мы ели в большой столовой. Стол был сервирован минимально. Миска с супом, пара тарелок с порезанными овощами и мясом, горячий напиток. И у меня, и у него примерно то же самое. А не чванливый он. Это хорошо.
Я смотрела на Дерека Ват Йета – именно так он и просил к себе обращаться – и дивилась тому, как такой красивый мужик может совсем не вызывать эмоций. Его не хотелось касаться, к нему не хотелось подходить близко. Даже заглядывать лишний раз в изумительно зеленые глаза тоже не хотелось. Он был как картинка на картоне. Пустой. Зато я не чувствовала никакого дискомфорта. Мне не хотелось в его присутствии поправить волосы, кокетливо отставить ножку, флиртовать и улыбаться. Так же я могла бы себя вести, если бы находилась в одном помещении с говорящим роботом. Странно. Ведь я всегда питала слабость к красивым мужикам. Смотришь, как он потягивается в постели, хищно, с прищуром на тебя смотрит, и мурашки, мурашки по спине. Думаешь: "Ну зачем ты, зараза, такой красивый с утра?" А он все смотрит, улыбается, щетина такая секусальная, скулы, руки эти мускулистые… А тут и руки есть, и глаза, и скулы, и вообще мне настолько совершенных экземпляров еще не попадалось, и – ничего…
Может, это потому, что он по своему эмоциональному порогу на одном уровне с дохлым голубем? Да, наверное так.
Мы ели молча. Я – потому что все еще не уложила в голове свое нынешнее положение и не все до конца проанализировала, он – потому что был занят поглощением овощей и похлебки.
– А кто вы? Ну, я имею в виду должность? – наконец спросила я, когда обед подходил к концу.
– Отвечаю за безопасность империи, – ровно ответил он.
Я не сдержалась и присвистнула.