Далеко искать не пришлось. Недостающее звено профессор обнаружил у большинства животных, что и подтвердило его основную гипотезу о различии мира людей и природы. Оставалось лишь восстановить всю генную цепочку человека, выделив и вернув обратно утерянный ген, впоследствии именуемый профессором как Ю-8.
Проводя свои исследования и опыты, профессор Горин прекрасно понимал, что официально ему никто не позволит ставить опыты на людях, и поэтому решил действовать подпольно, избрав в качестве подопытных своих же пациентов. Он надеялся на русскую безалаберность, которая позволила бы ему прийти к успеху, несмотря на покалеченные судьбы людей.
Доклады о двух первых самоубийствах мужчины и женщины так бы и остались лежать мертвым грузом отчетов и рапортов, если бы не последовали за этими еще два прецедента.
Александр, первый из своей группы, которая и занималась расследованием смертоносных дел, почувствовал нечто, связывающее четыре этих дела. Промежуток между самоубийствами составлял не больше месяца, и вскрытие показало во всех четырех случаях повышенное содержание адреналина в крови жертв. Такого высокого уровня, как отмечали врачи, надпочечники просто не могли выработать. В заключении экспертов отмечалось о нарушении функций организма или неправильно примененных лекарствах, что и вызвало сверхреакцию надпочечников. Возбуждение и безумный страх, как говорили врачи, и убили этих людей.
Но троица сыскарей сумела раскопать не только факты того, что все четверо самоубийц проходили обследование в психиатрической клинике, но и то, что они состояли там на учете.
– У них там прям эпидемия какая-то, – выдвинул версию Гена, но его болтовню обычно никто всерьез не воспринимал.
– Эта чертова клиника еще бы пару кварталов в сторону, и пусть бы второй отдел маялся с придурками, – поддержал Гену Виктор, чтобы хоть как-то развеять сонливость.
В кабинете оперативно-следственного отдела, помимо заунывных голосов, еще слышался стук клавиш компьютера, работавшего на пару с Александром. Это была обычная картина обыденного дня, и лишь серьезная работа включала активность в сонной атмосфере кабинета. Но на Сашу-трудоголика обычно ничто не действовало – ни монотонность работы, ни хандра напарников.
– Хватит причитать! – голос Саши вызвал лишь цоканье и шипение, – идите сюда, для вас, кажется, нашлась кой-какая работка.
Не проявив особого