– Счастливые! – вздохнула Фрея. – Как же я хочу вот так запросто пойти в парк с друзьями!
– Знаю я эти компании, – ответил Фрей, которого не миновали прелести студенческой жизни. – Сперва будет выпивка и песни под гитару. Потом купание нагишом. В итоге девицы как ошпаренные кошки будут носиться по городу в поисках акушерки, согласной сделать аборт.
– Ты злой! – заявила Фрея. – Я бы никогда не сделала аборт, будь мой ребёнок хоть сто раз незаконным.
Ветер натянул тучу с океана, в парке стало сумрачно и неуютно. По листве застучали капли дождя и Фрей раскрыл зонтик над принцессой.
– Давай, я отвезу тебя в замок, – предложил он.
Охотники собрались на Восточном вокзале Нореи. Пожилые господа, помнившие кавалерийские рейды Еретической войны, подкреплялись глинтвейном в блиндированном вагоне Пузыря. Молодёжь собралась стайкой в начале перрона. Это был цвет норладской гвардии. Они были молоды, беззаботны и чертовски опасны. Каждый из них мог провести сутки в седле, ударом палаша раскроить человеческий череп вместе с каской и с двадцати шагов погасить свечу выстрелом из пистолета. И это не считая особых способностей, которыми в большей или меньшей степени обладали все Старшие.
Феликс, подтянутый и элегантный, в идеально подогнанной морской форме развлекал компанию. Он с невероятной точностью воспроизводил рык Пузыря, отчитывающего незадачливого кирасира:
– Поздр-р-равляю, р-р-ротмистр, вы балбес! Р-р-разрешаю застрелиться.
У Феликса был редкостный дар подражания. Иной раз проезжая верхом ночную деревню, он устраивал «раннюю побудку» прокричав петухом. Деревенские петухи дружно подхватывали крик. Раздавался стук засовов, скрип дверных петель, из домов выглядывали озадаченные крестьяне и никак не могли взять в толк, что случилось: темень на дворе, а петухи орут, как оглашённые.
– Сосед, что это было?
– А бес его разберёт! Наверно, нечистый играет.
Доехав до околицы, Феликс на прощанье лаял по-собачьи и деревенские кабысдохи радостно подхватывали. Собачий концерт начинался от окраинных дворов и волной накрывал всю деревню. Снова стук засовов, скрип петель, недовольные голоса:
– Чтоб вас поразрывало, проклятые!
Двери вокзала распахнулись, и на перрон вывалила компания семнонов. Этот был странный народец в тёмных сюртуках и широкополых шляпах, со стриженными под горшок волосами.
– Принесла нелёгкая! – нахмурилась Фрея.
Столица семнонов Буксент стоял на берегу Ифинга между северными имперскими провинциями и владениями понизовского князя. Несмотря на звание вольного города Буксент со всеми своими банками и конторами продался Империи, небогатые понизовцы наоборот, зубами держались за