Ведьма молчала. Она сложила руки на коленях и, не мигая, смотрела на Настю. Настя положила бутерброд на стол, желудок протестующе заурчал.
– Вы ведь уже немолоды… Кто-то должен прийти вам на смену. Это же ужасно, если такой дар просто пропадёт. Возьмите меня ученицей! Я буду вам хорошей сменой, – проговорила Настя, опустив глаза.
Не так! Не то она говорит! И старуха знает, что Настя врёт.
Ведьма молчала. По ногам снова ледяной волной прошёлся сквозняк. Настя отщипнула от бутерброда кусочек, принялась жевать его медленно и тщательно.
– Он меня убьёт, – тихо сказала Настя, проглотив кусочек хлеба.
– Так тебе и надо, – ответила ведьма.
– Если я не верну ему деньги, он меня убьёт. Мне таких денег за всю жизнь не заработать. Но я могла бы нагадать ему новую сделку. Прибыльную. Такую, чтобы он отстал от меня. Но я ничего не умею. Я вру своим клиенткам, я не гадалка. Если вы меня научите видеть будущее… Или сможете подсказать, что мне делать дальше…– бормотала Настя.
Снова раздалось тиканье часов. Настя опустила голову.
О чём она думала, когда решила приехать сюда? Как эта глупость вообще пришла ей в голову? Настя не умела долго размышлять над проблемой и выбирать варианты. Она не умела ждать, пока изменятся обстоятельства. Она решала быстро и часто ошибалась, не умея взять под контроль гейзер собственных эмоций. А потом приходило разочарование. Почти всегда.
Настя с сожалением посмотрела на недоеденный бутерброд и начала вставать из-за стола. Надо ехать домой.
– Дар мой хочешь? Надо же, придумала… Дар. Это ты силу мою так называешь? Я за нее столько заплатила, что странно называть это даром. Могу уступить, – сказала баба Нина. Голос её звучал буднично, как будто говорили они о деревенских новостях. – Только вот потянешь ли?
– Почему нет? – удивлённо спросила Настя и снова уселась.
– Потому что не дар для тебя, а ты для дара. Ты ведь думаешь на этом денег заработать? Заработаешь. Люди должны платить за твою помощь. Обязательно тем, что им трудно далось. Тем, что копили. Это как жертва. Иногда платят своим временем и трудом. Вот летом мне за предсказание крышу поменяли. А сегодня видела, мужик дрова рубил? Бесплодие у его жены. Пока я её лечу, он мужскую работу в моём одиноком жилище делает. А жена его потом расплатится, когда родит. Ведь если ребёнок не хочет в мир приходить, а его торопят и заставляют – это насилие. Он потом своим родителям мстит. Мать его слезами будет умываться. И ты будешь это знать, когда станешь помогать людям желания их дурацкие воплощать. Любовь они хотят. Приворожи, отворожи. Семьи сохраняют, мужей гулящих в дом возвращают. Знаешь, как его душа потом волком воет и на свободу просится? И ты будешь цепь на эту душу накидывать. Будешь себя за это ненавидеть, а ничего не сможешь изменить. А хотя, чего это я? Может, ты и сможешь… – она