Утро выдалось солнечным, день, наверное, тёплым будет, значит, снег до вечера растает.
–О, блин, как фигово,– раздалось с соседней комнаты,– вот и на черта я вчера пила? Какой баран сказал, что нажравшись, можно забыться? Всё, нафиг, не пью!
– Вставай, – подошла я к Анжелике, – иди кофе выпей и отлежись сегодня. Мы без тебя. И хватит хандрить. Ты сама себя загоняешь в тоску. Всё, живём!
– Ну, да, тебе легко,– начала было Анжела.
– Очень, – перебила я её. – Конечно легко. У меня же никто не умер, я целыми днями на диване лежу. В собственном доме и не нянчусь с такими дурами, как ты!– Заорала я на неё.– Чем мне легко, манна небесная с небес сыпется?
Анжелка похлопала глазами, потом подвигала губами, как будто не могла слова нужного сказать, опустила глаза и прошептала,– Прости, я и в правду дура.
– Ладно, проехали. Дома сегодня, Марине в помощь.
Ехать решили только на джипе, снег ещё не растаял, а на этой машинке хоть куда. Мы с Верой ещё в одну аптеку заглянем, дядя Вася кое-какие провода к станции искать пойдёт. А Сашка найдёт себе Ниву и на НПЗ, определится, как цистерны с топливом к нам притащить.
Уже заканчивая грузить аптеку, услышали колокола. Сначала и не поняли, что за звук.
– Слышишь?– окликнула меня Вера – Это, что? Колокола на церкви, перезвон! Алёнка, там люди, слышишь, перезвон?– Обрадовалась Вера.
– Слышу, – я тоже обрадовалась этому звуку, значит мы не одни,– Сейчас догрузим и в церковь, узнаем кто там.
–Опаньки, да тут девочки! Братва, нам пофартило! Праздник сегодня,– В аптеку, через окно влез мужик.
10
-Здравствуйте, – ещё не поняв, что нам грозит, обратилась я к нему, – а вы кто?
– ХА-Ха-Ха, заржал он, – братва, а они вежливые, значит, вежливо будете подмахивать. Ну, сучки, чего стали, на колени, быстро! Чего пялишься, сучкам на реальных пацанов нельзя пялится! На колени рабыни!
В окно ввалились ещё три парня, нет, хулигана. Все в кожаных куртках, на руках кольца, в ушах серьги, у одного лицо полностью в наколках. Судя по красноте и опухоли, сделанная совсем недавно. Я медленно начала отступать в угол, лихорадочно соображая, что делать. Вера впала в ступор.
– Ну, что цыпка, ты сразу в уголочек, а-ха-ха,– осклабился он,– вот и правильно, рачком стоять удобно.
Моя спина упёрлась в стеллаж, а эта морда опухшая приближался всё ближе. Как же от него воняет, перегаром и чесноком.
– Ребята, вы чего?– попыталась вступить я в разговор.
– Молчать! – Заорал на меня опухший, – блядям слово не давали,– и наотмашь ударил меня по лицу. Завизжала Вера, что с ней делали, я не видела, в глазах потемнело, в ушах стоял звон. Почувствовала, что с меня срывают одежду. Попыталась ударить гада! Опять пребольно получила по уху. Мозг лихорадочно пытался найти выход из положения. Какой только, четыре здоровенных бугая и я с Верой, что, что мы можем с ней сделать. Но и покорно стоять, как приказал