Родственники Ойги, двадцать человек, выделялись среди толпы черным пятном траурных одеяний.
Заседание вел городской судья.
– Для дачи свидетельских показаний приглашается Кайра Мох, учащийся. Подойдите сюда… Ойга Топотун был вашим соседом по парте?
– Да, но я…
– Расскажите подробно, что произошло вчера после окончания занятий.
– Я стоял… Эти двое, два старших Надира, я имею в виду, подошли к Ойге, вернее, он убегал, а они его догнали…
– Почему он убегал?
– Они угрожали ему.
– Они догнали его, и что?
– Он упал. Потому что Леон Надир ему подставил ногу. Тогда они его подняли, обвинили в том, что он проклинал в спину их брата, и стали бить.
Эд снова попытался что-то сказать, шагнул по направлению к креслу судьи, но стражник молча удержал его.
– Сколько раз и каким образом они его ударили? – невозмутимо продолжал допросчик.
– Сперва Эд Надир дал ему пощечину. Потом Леон Надир сказал: а что будет, если я тебя прокляну? Эд Надир сказал: не надо проклинать. Тогда средний Надир ударил Ойгу кулаком в нос и что-то сказал.
– Я ничего не говорил! – мой голос отдался эхом в высоких сводах. Мальчишка-свидетель шарахнулся, будто на него замахнулись топором. Судья на меня даже не глянул.
– К порядку, подсудимый, если не хотите, чтобы слушанье продолжалось без вас. Свидетель, успокойтесь, вы под защитой закона. Что именно сказал Надир?
– Я не расслышал, – пробормотал мальчишка. – Что-то вроде «проклятая тварь»… Но я не могу сказать точно.
– Спасибо, – судья жестом отправил мальчишку на место и обернулся к мэру, который сидел рядом:
– Итак, мы заслушали трех свидетелей, есть ли необходимость вызывать остальных?
– Нет, – был ответ. – Зачитайте экспертизу, пожалуйста.
– Одну минуту, господин мэр, – судья взял со стола заранее приготовленный документ. – «Исследование, проведенное городским медико-магическим экспертом, показало, что Ойга Топотун, двенадцати лет, учащийся, скончался в результате действия тяжелого проклятия, осложненного ударом кулаком в лицо». Подпись, печать.
В зале ратуши поднялся гул. Мои родители сидели, будто вытесанные из камня, а Эд так дернулся, что стражники вынуждены были взять его под локти.
– Леон Надир, – суконным голосом проговорил судья. – Поднимитесь сюда, пожалуйста, и изложите собственную версию событий, которые случились после окончания школьных занятий.
Я поднялся на помост, огражденный ажурной деревянной балюстрадой. Во рту было очень сухо и горько. Чувство было, будто меня вызвали к доске, а я даже не знаю, какой сегодня урок.
– Какого рода конфликт произошел между вами и Ойгой Топотуном? – ровно спросил судья.
– На