– Ну хоть что-то нормальное, – пробубнила я, оглаживая дверную ручку в виде когтистой птичьей лапы, держащей шар, которая легко сошла бы за произведение искусства. И откуда только в моей голове все это? Никогда не фанатела от варварской роскоши, предпочитая современную лаконичность форм и цветов. А еще функциональность. Вот скажите мне, какой толк от позолоченной вязи по всему периметру потолка? То-то же.
Под нормальным имелось в виду, конечно, не фантастическое исполнение ручки, она-то как раз таковой не была, а сам факт закрытой на замок двери. Я еще немного побродила, поглазела на интерьер, каждый квадратный сантиметр которого был достоин самого пристального и внимательного изучения, но потом все-таки отправилась в постель. Видимо, препараты, которыми меня пичкали, брали свое даже тогда, когда подсознание откровенно бредило и сбоило.
Тяжеленное покрывало насыщенно-бордового цвета я сбросила прямо на пол. А что, разве наборный паркет – не достойное место для, пусть и дорогущей, но все же тряпки? По-моему, очень даже. Гладкая простынь пахла приятно, свежестью и какими-то травами, подушка радушно приняла в свои объятия, а одеяло легло поверх уставшего тела приятной тяжестью. Ничего общего с комковатым, не первой свежести ложем в психушке, и я в кои-то веки откровенно порадовалась своему бреду – где еще я так по-царски отдохну? Засыпала я, вполне довольная обстоятельствами, нисколечко не беспокоясь о будущем и уж тем более о произошедшем. Богато обставленная комната всяко лучше захудалой палаты, а галлюцинации – моей реальной жизни. И если выбраться из психбольницы у меня шансов нет, то с гораздо большим удовольствием я предпочту свалившееся на голову забытие.
– Зато как в сказке! – подбодрила я себя вслух и окончательно провалилась в сон.
***
Утро ознаменовалось сильнейшей головной болью. Меня будто автобус переехал. Казалось, мозг, вместо того чтобы, как ему и положено, плавать в жидкости, намертво замуровался в чугун. Мысли еле ворочались, и даже дышать хотелось через раз и очень маленькими порциями. Каждый подъем грудной клетки – как отдельный подвиг.
– Леди Ингрид, леди Ингрид! – прорвался сквозь чугун незнакомый резкий голос. – Пора вставать, леди, просыпайтесь!
Кто-то начал грубо трясти меня за плечо и насильно стягивать одеяло. Но я не собиралась так просто расставаться со своей прелестью, поэтому покрепче вцепилась в край и подтянула его к подбородку.
– Вот ваша леди пускай и просыпается, – объявила строго. – А я посплю еще.
– Леди Ингрид! – не отставала совсем молоденькая, судя по голосу, девчонка. – Вам вставать пора, скоро дознаватель явится, а еще нужно привести вас в порядок и