Не зря сказал мудрец: «Народы рождаются в деревнях, а умирают в городах».
Мы в городе живем, а в нас живет деревня.
Так уж сложилось, так пошло издревле.
Там запах меда и ржаного хлеба…
А что есть жизнь? – поди спроси у неба.
А кто есть мать? – поди спроси у сына.
Сначала корни, а потом вершина[14].
Следуя логике семиотических исследований Ю. М. Лотмана и Н. Н. Зарубиной, Дом, как домашний очаг, наделяется смыслом не только безопасности, защищенности и даже культуры и проявляет функции концепта-антипода страха, хаоса и варварства, в то время как оппозиция Дому (домашнему очагу) выражается Дорогой (странствием) как метафорой духовных исканий и духовного возрождения, противопоставляемого рутине повседневного быта [Лотман 1992: 457; Зарубина 2011:53–54].
У Н. В. Гоголя метафора Дороги логично сливается с образом России, мчащейся подобно необгонимой тройке.
Не так ли ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься? Дымом дымится под тобою дорога, гремят мосты, все отстает и остается позади. Остановился пораженный Божьим чудом созерцатель: не молния ли это, сброшенная с неба? Что значит это наводящее ужас движение? И что за неведомая сила заключена в сих неведомых светом конях? Эх, кони, кони, что за кони! Вихри ли сидят в ваших гривах? Чуткое ухо горит во всякой вашей жилке? Заслышали с вышины знакомую песню, дружно и разом напрягли медные груди и, почти не тронув копытами земли, превратились в одни вытянутые линии, летящие по воздуху, и мчится вся вдохновенная Богом!.. Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа. Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо все, что ни есть на земле, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства [Гоголь 1994,5:225–226].
Каргапольская средняя школа, как видно из опыта и стратегии ее воспитательной работы, вдохновенно осуществляемой коллективом талантливых учителей, в 1950-е годы играла роль посредника, перекидывая мост между малоподвижным повседневным бытом, генерируемым домашним очагом,