Нельзя сказать, что полностью преобразилась… и все же стала симпатичнее на порядок.
– Спасибо, Антон. Ты не представляешь, какое это удовольствие…
– Догадываюсь.
– Догадываться мало. Запах, Антон… запах гари. Я почти привыкла к нему за полвека. – Ольга неловко села на табуретку. Вздохнула: – Это плохо, но я рада нынешнему кризису. Пусть даже меня не помилуют, но зато возможность вымыться…
– Ты можешь оставаться в этом облике, Ольга. Я схожу и куплю нормальную одежду.
– Не стоит. У меня лишь полчаса в день.
Скомкав полотенце, Ольга бросила его на подоконник. Вздохнула:
– Следующей возможности вымыться я могу и не дождаться. Так же как возможности выпить коньяка… Твое здоровье, Антон.
– Твое здоровье.
Коньяк был хорош. Я пригубил его с удовольствием, несмотря на полный сумбур в голове. А Ольга выпила залпом, поморщилась, но вежливо сообщила:
– Неплохой.
– Почему шеф не разрешает тебе принимать нормальный облик?
– Это не в его власти.
Ясно. Значит, наказало ее не региональное бюро, а высшие чины.
– Я желаю тебе удачи, Ольга. Что бы ты ни совершила… уверен, что твоя вина давно искуплена.
Женщина пожала плечами.
– Хотела бы верить. Я понимаю, что легко вызываю сочувствие, но наказание справедливо. Впрочем… давай серьезно.
– Давай.
Ольга потянулась ко мне через стол. Сказала таинственным шепотом:
– Скажу честно: мне надоело. У меня крепкие нервы, но так жить нельзя. Мой шанс – выполнить миссию такой важности, что у руководства не будет выхода, кроме как помиловать меня.
– Где взять такую миссию?
– Она уже есть. И состоит из трех этапов. Мальчишка – мы защитим его и перетащим на сторону Света. Вампирша – мы ее уничтожим.
Тон у нее был уверенный, и я вдруг поверил Ольге. Защитим и уничтожим. Без проблем.
– Только это все мелочи, Антон. Тебе подобная акция поднимет уровень, но меня не спасет. Главное – девушка с черной воронкой.
– Ей уже занимаются, Ольга. Меня… нас от задания отстранили.
– Ничего. Им не справиться.
– Да? – с иронией спросил я.
– Не справиться. Борис Игнатьевич – сильный маг. Но в иных областях. – Ольга насмешливо прищурилась. – А я занималась прорывами инферно всю жизнь.
– Вот почему война! – сообразил я.
– Конечно. Таких выплесков ненависти в мирное время не бывает. Гаденыш Адольф… у него было много поклонников, но его спалили бы в первый же военный год. Вместе со всей Германией. У Сталина ситуация была иной, чудовищно много обожания… мощный щит. Антон, я, простая русская женщина… – мимолетная улыбка показала все отношение Ольги к слову «простая», – всю последнюю войну занималась тем, что прикрывала врагов своей страны от проклятий.