– Спасибо. Спасибо за лед.
Ну вот, думала я, теперь все будет хорошо. Но ничего не произошло, кто-то из гостей тихо кашлянул, двоюродная сестра потянула тетю за юбку и посмотрела снизу вверх, но взрослые смотрели на меня, будто бы ожидая еще чего-то.
Вот тут он и подбежал ко мне, Магнус, отошел от грузовичка и побежал ко мне, быстро переступая ногами по земле.
– Давай помогу, – сказал он.
Он наклонился – его мальчишеский затылок был загорелым и коротко стриженым – и, зачерпнув льда, слепил ком, намного лучше, чем у меня.
Магнус стоял на холодном льду босой, но ему, похоже, было все равно, потому что мы с ним принялись лепить из умирающего, тающего снега снеговика и я больше не обращала внимания на всех тех, кто стоял и смотрел на меня.
– Нам нос нужен, – сказал он.
– Морковка, – поправила я.
– Ну да, нос.
– Но это же морковка, – сказала я.
И он засмеялся.
Давид
Тембо, Бордо, Франция, 2041 год
Воздух на дороге перед нами дрожал от жары. Жара колыхалась, похожая на воду, но когда мы въезжали в волну зноя, воздух дрожать переставал.
Лагеря было по-прежнему не видно.
Над нами синело небо. Ни единого облачка. Синее, вечно синее. Я уже ненавидел этот цвет.
Лу спала, примостившись у меня на руке, покачиваясь, когда грузовик подскакивал на выбоинах в асфальте. За дорогами давно никто не следил. Дома, мимо которых мы проезжали, были заброшены, а поля – сухие и выжженные солнцем.
Я повернулся к Лу и понюхал ее макушку. От мягких детских волос пахло гарью. Кисловатый запах пожара въелся и в нашу одежду, хотя из Аржелеса мы уехали много дней назад. Когда наша семья сократилась вполовину.
Двадцать два дня – нет, двадцать четыре. Прошло уже двадцать четыре дня.
Я сбился со счета. Может, хотел сбиться. Двадцать четыре дня назад мы бежали из Аржелеса. Я и Лу у меня на руках. Она плакала, а я бежал, пока звуки пожара не стихли. Пока от дыма не осталась далекая дымка. Лишь тогда мы остановились, повернулись к городу и…
Хватит, Давид. Стоп. Мы скоро их найдем. Они здесь. Анна и Огюст здесь, в лагере. Потому что Анна как раз сюда и собиралась ехать. Она давно про этот лагерь говорила. Здесь хорошие условия. Есть еда и солнечные панели, а значит, и электричество есть. И, главное, вода. Чистая, холодная вода из крана.
И из этого лагеря можно отправиться дальше, на север.
Водитель затормозил. Съехал на обочину и затормозил.
Лу проснулась.
– Вон он. – Водитель показал вперед.
Прямо перед нами зеленела брезентовая ограда.
Анна. Огюст.
Водитель дождался, когда мы выйдем, пробормотал: «Удачи», – и машина скрылась в клубах пыли.
Воздух накрыл нас горячей простыней. Лу заморгала и схватила меня за руку.
Огненный шар в небе высасывал из меня последние капли воды. Асфальт горел, такой горячий,