– Спасибо, я, действительно, неважно себя чувствую после ранения, – произнесла тихим и нетвердым голосом.
А чувствовала себя так, словно меня заперли в клетке со львом.
– Боишься меня, Катя? – спросил и обвел глазами мое лицо.
После секундных раздумий покачала головой, а в глазах Родионова вспыхнул интерес, но сам взгляд сделался жестче. На самом деле я испытывала к этому мужчине больше чем страх и точно знала, что такие люди способны на многое. Когда в нашей семье приключилась беда, а мне пришлось пойти работать официанткой в ресторан, часто ловила на себе распутные взгляды подвыпивших клиентов. Несколько раз получала предложение провести вечер за деньги, но всегда отказывалась. А после того как появился живот, уже никто и не обращал на меня особо внимания. Но сейчас взгляд черных глаз вызывал внутри дикую волну паники.
6
Катя
– Подойди ко мне, – произнес Родионов глухим голосом.
Я опустила взгляд и заметила на подлокотнике кресла бокал с темной жидкостью. Он пришел, чтобы окончательно утвердиться в своей власти надо мной? Взять плату за то, что отцу помогут выжить в тюрьме? От непристойных картинок, замелькавших в воображении, у меня до жжения стянуло мышцы внизу живота. Я всегда старалась держаться подальше от таких мужчин, как Родионов. Опасных, имеющих власть и, судя по испепелявшему меня взгляду, мало знающих о морали.
Повисло долгое и напряженное молчание. Я боялась пошевелиться, так и стояла, словно парализованная пристальным взглядом темных и хищных глаз, пока Родионов сам не поднялся на ноги. Он медленно приблизился, а я инстинктивно вскинула подбородок и сильнее сжала кулак на своем полотенце, чувствуя, как на коже выступили огромные мурашки.
– А говорила, что не боишься, – голос зазвучал мягче, но этот взгляд…
Так на меня еще никто и никогда не смотрел. Тем не менее я не желала для себя такой участи и не хотела становиться очередной игрушкой этого мужчины. Мне и без того казалось, что вся грязь мира прилипла ко мне толстой броней и никогда от нее больше не отмыться.
– Я видел твою медицинскую карту, ты уже давно не девственница, и мне не нравится, что строишь из себя невинную недотрогу.
Ощутив в груди болезненный укол, плотно сжала челюсти и уставилась на изгиб его шеи, лишенный волос.
– Ты ведь не понаслышке знаешь, как неприятно терять дорогие вещи? – это был риторический вопрос, не требующий ответа. Я понимала, что правильнее будет молчать, но не сдержалась. – Ваша невеста была вам так же дорога, как и ребенок для родной матери?
– Я пришел не для того, чтобы вести разговоры о равнозначности вещей и событий в жизни. Если мы никак не выражаем эмоций от какой-либо потери, это не говорит о том, что их на самом деле нет. – Сомневаюсь, что такие, как вы, могут испытывать чувство сожаления!
– Думаю,