– Ага. Люси, ты удивительная. Это не так уж трудно заметить.
– Именно это ты и должен говорить. Ведь ты мой лучший друг. Как дела в колледже?
Я познакомилась с Коулом в Нью-Йоркском университете, и мой талантливый друг получил заветное место в Королевском колледже искусств в Лондоне. Прошел год, а меня до сих пор переполняла гордость за него.
– Работы хватает, но и для моего второго проекта время остается. – Коул отошел от экрана и вернулся со своим блокнотом для рисования. – Пятнадцатый номер в серии «Моя подруга Люси. Исследование».
Он поднял карандашный набросок, на котором безошибочно узнавалась я. Такой реалистичный, как будто Коул работал по фотографии, а не по памяти. Работа Коула, художника-портретиста, заключалась в том, чтобы не просто нарисовать человека, но и отразить его внутренний мир. Набросок точно отобразил мою внешность: лицо в форме сердечка, россыпь веснушек и каштановые волосы до плеч. Каждая черта проста и поразительно заурядна.
– Это с нашего последнего телефонного разговора, – сказал Коул. – Обрати, пожалуйста, внимание на тяжесть в твоем взгляде и красивую, но грустную улыбку.
– Не будь ты таким талантливым, я бы обиделась.
– Я переживаю, Люси.
– Знаю, но не устаю повторять, чтобы ты перестал.
– Ничего не могу с этим поделать. Все эскизы начинают выглядеть одинаково. – Он мягко улыбнулся. – Мне стоит переименовать эту серию в «Натюрморт с Люси».
Я потянула за торчащую из платья нитку.
– После ухода папы мне тяжело.
– Знаю, а еще знаю, какая ты.
– И какая же?
– Ты никуда не выходишь. И к тебе никто не приходит. Ты чересчур милая, во вред себе.
– Нельзя быть чересчур милой.
– Ты спросила, в порядке ли я, на похоронах твоего собственного отца. – Улыбка Коула смягчилась. – Я не жадный; готов поделиться твоей потрясающей красотой по крайней мере с еще одним человеком.
Мои мысли вернулись к Кассиэлю.
На Этой Стороне нет ничего, что мне нужно. Кроме тебя.
– Вау, – воскликнул Коул. – Что это было? У тебя лицо озарилось.
– Что? Нет. Это твое воображение…
Я осеклась, когда большой черный ворон влетел в комнату через открытое окно. Не закрывать которое настоял Кассиэль. Птица зависла в воздухе, затем увеличилась в размерах и как будто развернулась. В следующее мгновение в моей гостиной уже стоял Кассиэль, одетый во все черное. Черные джинсы, черные ботинки и черная куртка поверх выцветшей футболки с надписью «Metallica».
Коул взволнованно рылся в поисках карандаша и не слышал моего шокированного возгласа. Я с усилием моргнула, как будто это могло спасти мозг от короткого замыкания.
«Это на самом деле только что произошло?»
– Коул, мне нужно идти. Кто-то эм… в дверь постучал.
– Серьезно? –