Гроссер молча переглянулся с Роффле. Слова им обоим не понадобились. Чтоб два дитша наплевав на другие народности и не договорились? Что там вообще нужного есть у романшей? Цементный завод? Алюминиевое производство? Зимние курорты? Плевать, без этого Хельвеция спокойно проживет! И артефакт у них всего один, Око. Жаль, конечно, будет терять такого соратника как Зигберт Эльведи, но пока это самый щадящий вариант. И чуть более короткая защитная цепь даже без включения в нее Капли и Ока вполне сможет перекрыть территории кантонов Диттер, Галлен и Лайтин. Но озвучивать этого пока не следует.
И пользуясь своим статусом «третьего лица государства» Гроссер казенным голосом довел до сведения Роффле и Бургшталлера принятое решение:
– Грай Бургшталлер, Вам следует разослать копии карт Президенту, Председателю Правительства и всем членам верхней палаты парламента. Грай Роффле, Вам следует подготовить и приложить к пакету карт сопроводительную записку, согласно которой всем владельцам артефактов в случае возникновения внешней угрозы Хельветской федерации следует быть готовыми выдвинуться в один из новых пунктов прибытия для последующей активации защитного контура.
Дагоберт аж залюбовался озадаченными лицами собеседников. Небось ожидали, что он сейчас объявит об уменьшении территории страны, и начнет посылать эротическими тропами всех романшей? А смысл? Нет, пока есть шанс сохранить федерацию в прежних границах, и продолжать пользоваться мозгами куратора внешней разведки, то этим надо пользоваться. А сопроводительная записка как раз и продемонстрирует, что единство кантонов нерушимо и в случае военного конфликта защитная цепь будет создаваться в направлении движения врага. И у Зигберта Эльведи появятся веские основания пахать отныне как проклятому в розысках Капли, потому что один взгляд на карту номер 5, и он быстро поймет, что кантон Романш – первый кандидат на вылет из федерации.
– Да, Шустера-младшего в этот список можно не включать! Пока нет Капли, его мнение составляющих защитного круга не интересует. И во внимание приниматься не будет.
А вот теперь следует спокойно дождаться результатов розыска девицы, предпринятых полицейскими Шромма и сыскарями диФаушера.
Отчет Норберта Шромма, полученный спустя неделю, его ничем не порадовал. Официальные сведения из полицейских участков страны не содержали ничего. Грая Адлер после продажи отчего дома на улице Лимонного дерева больше нигде не регистрировалась. Никаких данных о приеме на работу. Никаких сведений о смене фамилии в связи с замужеством или удочерением. Никаких обращений в официальные органы вообще. Девушка словно растаяла в воздухе.
Беседа с Элбертом диФаушером оказалась ненамного продуктивнее. Одно он мог утверждать точно: Паула Адлер с вероятностью