– Там не мои, – поправил его Яшка. Смерил кадета взглядом с головы до ног, словно видел впервые и теперь прикидывал, на что тот годится. Видимо, вспомнил осенние стычки, шевельнул щекой. Предупредил. – Лиговские – самые большие сорвиголовы в Питере. Туда даже полиция опасается заходить.
– И что ж с того? – бросил Грегори, понимая, что Яшка больше не станет спорить. – Ты же идёшь туда. Или надеешься, что тебя не тронут…
– Если не успеют, – согласился Яшка. – Лиговские чужих не любят, а я для них чужак. Почти такой же, как и ты. Только я – уличник, а ты – чистая публика. Могут сильнее не полюбить, чем меня.
Грегори махнул рукой, словно говоря – а не всё ль равно? Двум смертям, как известно, не бывать, а одной не миновать. Мальчишки двинулись дальше по набережной (впереди уже виднелись башни Аничкова моста), и Грегори вдруг спросил:
– А как же этот? – и мотнул головой в сторону оставшегося где-то позади Летнего сада. – Он же из чистой публики, разве нет?
– Кто? – не сразу понял Яшка. – А! Париж-то?!
– Ну да.
– Кто тебе сказал, что он из чистой публики? – развеселился атаман. Теперь, когда Грегори настоял на своём, хмурый настрой обоих как рукой сняло. – Ты вот думаешь, кто он такой?
– Да я даже и не знаю, – пожал плечами кадет. – Я сначала думал, жуир15 какой-нибудь, денди. А теперь понимаю, что не таков он, не великосветский хлюст…
– Вор он, – веско сказал атаман. – Из дорогих. Не из тех, что как мы, мелочишку из карманов у богомольцев на паперти щиплем, или там, когда повезёт, кошелёк можем срезать у раззявы. Париж берёт особняки, дворцы даже иногда…
– Дворцыыы? – протянул недоверчиво Грегори, сделав круглые глаза. В то что Париж – вор, он поверил сразу. И ничуть не удивился – мог бы и сам догадаться.
– Ну врать не буду, сам не видел, – неохотно ответил Яшка, – а только поговаривают, он дворец Белосельских-Белозерских однажды на полмиллиона обнёс. Может, и правда…
– А полиция что же?
– А что полиция, – пожал плечами Яшка. – Им с того тоже небось, мзда перепала. Не каждому, конечно, а уж полицмейстеру-то наверняка. Вот они ищут мелочь вроде тех, кого сейчас на Лиговке увидишь. А Париж на паркетах скользит…
– И высматривает на балах, где что украсть, – понял Грегори, покачав головой. Ай да воры питерские! – Сейчас вот к генеральше фон Шпильце, должно быть, добирается…
– К Амальке-то? – засмеялся вдруг Яшка и даже рукой махнул. – Вот уж нет…
– К Амальке? – удивился кадет. – Амалия Потаповна-то…
– А ты что, думаешь, она тоже из чистой публики? – губы атамана скривились. – Генеральша, как же…
– А нет? –