Артур хмыкнул: опять виноват. Он сам и его топор зачастую становились помехой магическим действиям даже тогда, когда в этом не было необходимости. Оглянувшись напоследок на обнаглевших хайдуков, он поспешил дальше.
Пусть люди работают.
* * *
У Альберта визиты не ограничились Варгом. Почти сразу вслед за оборотнем явился рыцарь в форме храмовников. Спешиться не пожелал, представился сэром Емилианом и вежливо, но весьма сурово осведомился, по какому праву дом, принадлежащий ордену Храма, оказался вдруг занят. Маг вытянул из-за воротника висящий на тонкой цепочке перстень с алым крестом по белой эмали:
– Это дом моего брата. Сэра Артура. Он сейчас в Сегеде.
– Еще один Артур, – сэр Емилиан поджал губы, – и не надоело? А ваше имя, конечно, Альберт?
Альберт удивился несвойственной рыцарям проницательности, и кивнул:
– Да.
Храмовник стянул перчатку, посмотрел на собственный перстень. Тот тускло светился. Сэр Емилиан хмыкнул, смерил Альберта удивленным, но, впрочем, вполне доброжелательным взглядом:
– Что ж, знак подлинный, передан вам добровольно. Ладно, живите пока. Когда… сэр Артур появится в столице, передайте ему, пусть зайдет в казармы.
– Хорошо, – покладисто согласился Альберт.
– Всего доброго, – сэр Емилиан подтолкнул коня каблуком, и направился дальше.
Что рыцарь, что его массивный скакун казались воплощением брезгливого уныния. Артур объяснял когда-то, что храмовники не любят задерживаться в городах, и службу в столице воспринимают как синекуру лишь первые день-два. Потом душа начинает проситься «в поле». «В поле» – это значит, хоть в леса, хоть в Пустоши, хоть даже и на болота, лишь бы делом заняться. Судя по сэру Емилиану, он торчал в Шопроне уже лет десять.
Альберт потаращился вслед рыцарю сквозь чугунное плетение ворот, и вернулся в дом. Составлять список.
Список всего.
Обстановку нужно было восстанавливать с нуля. Из шести спален, что были в доме, кровать уцелела только в одной. Из хорошего дерева делали. Не рассыпалась в труху за сотню лет. Альберт решил считать эту спальню своей. Ночевать в собственном, пусть и пустом доме, было все-таки веселее, чем в гостеприимном, но чужом трактире.
Он сидел в задумчивости на той самой кровати и пытался сообразить, все ли учел, когда в дверь громко постучали. Альберт выглянул в окно, увидел возле дверей двух солдат-гвардейцев и с ними рыцаря в бело-голубых одеждах и поморщился.
Недремлющие пожаловали. Рыцарь Кодекса.
Неспешно спустившись вниз, Альберт открыл двери и вопросительно уставился на солдат. Молча.
Те